Когда-то давно, ещё на заре моей наркокарьеры, кумар застал меня, молодую, зелёную, что называется, врасплох, к тому же в спартанских, дачно–полевых условиях приусадебного участка.
Когда-то давно, ещё на заре моей наркокарьеры, кумар застал меня, молодую, зелёную, что называется, врасплох, к тому же в спартанских, дачно–полевых условиях приусадебного участка. На котором, я аки пчела, добросовестно трудилась под неустанным руководством новоиспечённой дорогой свекрухи. Видите ли, свекровь моя пожелала, во что бы то ни стало, в срочном порядке привить мне – «непутёвому дитю асфальта и хрущёб» любовь и непреодолимую «тягу до земельки». И, надо сказать, что «тяга», по началу, действительно имела место быть.
Ровная, стабильная она (тяга) позволила мне с лёгкостью осилить заданный образ, столь милый свекрухиному сердцу образ невесткиплугопашущей, без устали чегото там пропалывающей, окучивающей и удобряющей. В роль я вошла самозабвенно, совершенно упустив из виду то обстоятельство, что подобные вдохновенные свершения «под тягой» абсолютно неподвласны какомулибо планированию. В результате моя, тщательно распределённая, строго по дням и по дозам рассчитанная «подзаряжающая субстанция» вдруг однажды взяла и иссякла!
К вечеру стало понятно ждёт меня не просто кумар, а воистину кара Господня, справедливое возмездие за бездумный, нерациональный торч (пусть даже и на фоне трудового героизма!). Ощущения в теле были таковы, будто Создатель наш, по поводу меня, отчегото передумал и решил нАскоро перекроить весь мой опорнодвигательный аппарат. Очевидно, по этой причине внутри меня как бы наАчало ездить тудысюды нЕчто неуёмно безжалостное, по силе вдавливания равное асфальтовому катку. У этого напористого устройства явно наметилась цель: придать моим молодым косточкам более рациональную сплющенность. Слабо утешала мысль в «разработку» не был взят череп. Это давало возможность пытаться соображать, в смысле думать. И я стала «думать»…
И думы мои незаметно переоформились в конкретные мечты. Я вожделенно мечтала о медикаментах: обезболивающих и антидипрессантах – они, различные по составу и упаковке, бесконечной, красочной чередой проплывали перед моим мысленным взором. Было в этих фантазиях чтото от «садомазо», т.к. я прекрасно помнила – в дачной аптечке из «обезболивающих» имелась только мазь от комаров и «драгоценная» свекрухина паста Розенталя (от ревматизма), из дипрессантов – постоянное бдение оной свекрухи и её же настойка валерьянки. Светало.… Пошли 2е сутки. За ночь мною было принято нелёгкое решение: терпеть, не подавая виду, тем более что, судя по «богатству» ассортимента лекарственных средств – в этой семье не принято бурно реагировать, а уж тем более сочувствовать всяким дурацким недомоганиям.
С утра, одеваю на рожу «приветливое выражение лица», под бодрые «мамины» окрики: «Два ведра навоза – туда! Три сюда!», сцепив зубы, отмучиваю ещё день. Вечером попластунски елееле доползаю до койки, в надежде отключиться. Не тутто было! Проклятый каток с неистовством продолжал (непрерывно!) свою адскую работу по укладке моих бедных косточек. Я снова приготовилась к очередной бессонной ночи. Но тут, моя свекровь, отходя ко сну, произносит фразу, уразумев значение которой, мне срочно приходится мобилизовать остатки жизненных сил и чтото предпринимать. Фраза прозвучала так: «Утром начнёшь копать компостную яму, деточка». Деточку прошибло холодным пОтом. Мысли стали напирать и наскакивать одна на другую: «В этой яме меня и похоронят! Она ж видит моё состояние! Бежать!! Нет, стыдно, как – то… Мне просто нужны лекарства, обезболивающие, на дворе же не семнадцатый век, в концеконцов! А что, если попробовать эту, как её, ревматическую Розенталеву мазь? Вдруг поможет, попустит…» Утвердившись в мысли, что ревматические боли и кумарная ломка – симптомы идентичной этиологии (что порусски – один хрен!), решаюсь под покровом ночи на кражу личного свекрухиного имущества. Экспроприация проходит гладко. Но, движимая желанием поскорее ощутить терапевтический чудоэффект, я, в погоне за облегчением, не удосужилась заглянуть в прилагаемую инструкцию. А там, между прочим, было аршинными буквами написано: «ПРИМЕНЯТЬ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ!! Нанести на болевой участок мазь в размере, не превышающем одну спичечную головку!!» Т.е. одну цяточку. Я же вымазываюсь от вольной, шоб наверняка , добротно наквецав на себя весь тюбик без остатка. Основательно намазавшись, жду облегчения…. Ждать пришлось не долго. «Терапевтический эффект» обрушился на меня как перевёрнутый сталелитейный чан, доверху наполненный расплавленным свинцом. Я охела…Тишину мирно спящего садоводческого кооператива «Берёзка» разорвал душераздирающий полузвериный крик! Вы когданибудь слышали, как перед смертью кричит раненая выпь? Нет? Жаль. Иначе вы бы знали как безысходно протяжно орала я, проклиная себя, дуру безмозглую, свою зависимость опийную.… Но с особым цинизмом я помянула товарища Розенталя с его изуверским изобретением. Вот так, изрыгая проклятья и матерясь не подетски, уже через секунду, в одной ночнушке я мчалась во весь дух через луга, поля и огороды в сторону единственного в округе водоёма небольшой, зловонной лужи под названием «ставок». Из этого самого «ставка» утром меня выловила малость озадаченная моим неадекватным поведением бригада, подоспевшей неотложки. Они долго спорили – «психическая ли я, или не психическая?», узнав, что я – дачница! эскулапы мгновенно угомонились (видимо, в этом статусе позволено исполнять фортеля и по чище!), и скучно констатировав мне – « глубокие ожоги второй степени», отвезли в ожоговое отделение близлежащей областной больницы.
Удивительное дело! Но больше меня никакие абстинентные симптомы не тревожили – других симптомов хватало!
