(с) АниМаша: "…Длинно блять, но бессонница замучила – делать нехуй фсеравно ночами. В опщем историйа следующщая. С месяц назад подходит ко мне одна знакомая многим в Москве и за ее пределами снижательница вреда (назовем ейо для простоты изложения Глашей) и говоритЪ: – Хочеш съездить в Антверпен на халяву?.."
Ну тут, сопственно, понятно, што на такое предложение можно ответить. На халяву можно и в Бобруйск съездить. Надо сказать, што по причине долбойобства и торча, перемежающевося кумарами, йа до сих пор до конца не выяснилЪ цели етой поездки, и в особенности не выяснилЪ нахуйа туда меня пригласили. То есть у миня сущществуют некие догадки, но хуй знаит. Посему не заморачиваюсь: йа вообще не уверенЪ, што йа сущществую, так што хули отвлекацца на такие мелочи. Офицыальная версия, однако, гласитЪ, што меня пригласили рассказать про DrugUsers.ru и возможно поклянчить денег мешок, штобы мы фсе жыли счастливо и питались здоровой пищщей. Кстати, может нам ещще и дадутЪ. ВотЪ. Ну короче поменялЪ йа с мучениями сибе загранпаспортЪ со старова на новый: тока фотографироваца пришлось раза три. То ибло им мое не нравица – типа с такими ёблами нельзя ездить зарубежЪ, то фотка цыфровая и ето тоже нильзя – в общем заибли мозги.
Потом дали визу. Тоже не хотели давать, но йа глупо улыбалЪся и дико зырилЪ в окошко посольства на сидовласова негра, который визы выдавалЪ, поетому решыли не связываца и дали. В опщем, в один прикрасный день (нихуйа он конечно не прекрасный – осень бля, грязь и Москва вокругЪ) мы с Глашей приперлись вечером в аеропорт, штобы типа лететь в Европпу. А до меня, надо сказать, любят доябываца всякие люди. Даже когда йа тихЪ и печаленЪ. Короче, на паспортном контроле румяный паграничник сказалЪ, што он миня не выпуститЪ никуда, потому што у меня паспорт недействительный. Йа в паспорте расписаца забылЪ оказываеца. Эка мелоч! Даже негрЪ в посольстве забилЪ на ето хуй. Ну йа попросилЪ ручку и расписалЪся. И миня выпустили. Тока ещще допросили: куда йа еду и нахуйа. Йа толком-то и не зналЪ, поетому путалЪся в паказаниях, пряталЪ похабно истыканные клешни и думалЪ, што героин, который у миня с собой, йа никому фсе равно не оддам. Да, у миня была с собой четвертина.
Кто же ездит в Европпу без раскумарки?! Короче, мы прилетели поздно вечером в Брюссель. Нас там встретила одна милайа дама из клиники для торчей и отвезла в гостиницу. Но нас туда не поселили, а послали нахуй. Потому што та гостиница не работает по ночамЪ. Там фсе спятЪ. Ето вам Бельгия, город Антверпен, а не хуйня какая-нибудь. Поетому мы дрыхли в другой гостинице, а утромЪ пошли вдвоем с Глашей искать нашу гостиницу и туда заселяца. У нас было две несовместимыйе карты местности разнова масштаба, улицы в Антверпене пиздец какие-то кривые, меня кумаритЪ и мне допесды гостиница, мне нужна аптека и баянЪ. Вокруг чистота, архитектура, золотая осень и тепло. Мы заблудились короче, но потом нашли аптеку и йа попросилЪ там два инсулиновых баяна. Мне вежливо сказали, што они тока по десять продают. Ну йа говорю: давай типа десять, хуй с тобой. Глаша за ето время съебалась из аптеки, потому што ей показалось палевным што йа просилЪ инсулиновыйе баяны и делалЪ недвусмысленныйе движенийа руками, напоминающие телодвижения при вмазке. Но зато миня сразу поняли, и мне не стыдно. С баянами йа лофко и быстро нашолЪ дорогу. Нумер у миня оказалЪся двухЭтажный. Типа старинное здание перестроили под гостиницу. Там надо ломицца в такие воротики, самому ключом открывать, на ресепшен никово вечно нету – в опщем, как дома. Ну там интерьер в нумере песдатый, на фторой етаж лестница, и под потолкомЪ ахуенное, здоровущщее деревянное колесо.
Кто думает што йа пизжу – сами вы песдите. Короче под потолком проходитЪ балка, а на балке виситЪ деревянное старое колесо. Хуй знаит, для чево оно предназначено, но по ободу колеса идутЪ заржавевшые жылезные крючья. Типа седайа старина и пыточно-сельскохозяйственный инвентарь. Йа в опщем влезЪ на фторой етажЪ, перигнулся черес перильца и, естественно, начал ето колесо вертеть. Но! До меня никто ево вертеть не догадывалса. Оно было так приделано, што ево нельзя было вертеть… короче… оно конечно не йобнулось– тогда бы йа тут не писалЪ рассказы, а сиделЪ бы в местной турме. Там просто крючья впились в потолокЪ и от потолка отвалилЪся кусокЪ. Больше колесо не вертелось и йа потирялЪ к нему интиресЪ. Ошметки с пола йа убралЪ и выкинулЪ в окно. А наверхЪ никто не позырилЪ, поетому мне не предъявили ничево за потраву. Кто пощитает миня дуракомЪ и свиниёй – атвечу, што йа не дуракЪ, а просто иногда на лехком, тока подступающщем кумаре любознателенЪ. Вы бы на моем месте ево тоже бы вертели, ето колесо, ищо бы и оторвали ево нахуй и со второго етажа с ним бы йобнулись. Короче, было у миня в тот день гавно и баяны, а варица как-то было не в чем. Но в моем нумере обнаружены были фужЭры в количестве двухЪ штук, и четвертина была сварена в наклоненном набокЪ фужэре.
Втеревшысь, было решено идти гулять. Ну што так вкратцце можно сказать про Антверпен? Ето маленький, красивый и чистый городЪ типа Таллина, тока лучше. Фпрочем, йа Таллин виделЪ тока в децтве по телеку, так што могу ошыбацца. Жытели тамЪ не злобные, никто ибала мне не билЪ. Фсе говорят по-английски. Единственный фстретившыйся дуракЪ оказался русскимЪ – мы у нево спросили дорогу и он нас послалЪ в другуйу сторону. Спасибо за ето большойе соотечественнику. В етот первый день мы решыли зайти в клинику для местных торчей. Клиника аказалась маленьким раем. Йа бы, можетЪ, при апределенном раскладе там бы и жылЪ при кухне. Люди там работайут песдатые: фсе добрыя, улыбаюцца, а если ты торч, то тибя типа уважают и в ибло не плюютЪ. Основнайа фишка заключаеца вот в чом: туда можетЪ прийти любой дуракЪ и сказать, што ево кумаритЪ. Ни документов, ни денег, нихуйа вообще у нево может не быть. Ево вежливо просят поссать в банку, и если действительно он поссал каким-нибудь опиатомЪ, ему выписываютЪ метадонЪ. Приходите, раскумаривайтесь и уябывайте. Ну там можно ищо с врачом побазарить, соцыальный работник тибя отведет там куда надо гражданство просить или бабло – в опщем, Европпа. Ну баяны ищо меняют, естественно. Не считайа конечно скока баянов ты приперЪ. На глазЪ. Тем, кто долго ходитЪ или имеет приличнойе рыло, метадон дают с собой. Короче событийа разворачивались неожыданно: на следующий день миня начало кумарить.
С хуя ль – удивицца поражонный читатель. Полгода редкопросыхающщей системы – как говорицца, «ништо не предвещщало дождя». Как ни странно, четвертина тоже кончилась. И в етот самый день, как фсигда по закону подлости надо было начинать участвовать в пресловутой конференцыи, на которуйу мы с Глашей и приперлись. Первуйу половину дня йа сиделЪ, дрожалЪ, ёрзалЪ и сморкалЪся. ОзиралЪ людей выпученными глазами, причом зраки были заметно разнова размера. В опщем, выгляделЪ ниприлично. Там йа походу былЪ чуть ли не самый торчащщий челавек. Ну если точнее говорить, то самый торчащщий. Единственный на системе. В опщемЪ, йа не выдержалЪ и в обедЪ подошолЪ к милой даме из клиники для торчков. Милайа дама участвовала в конференцыи, а основным ея занятием было выписыванийе метадона. Конечно, ето пахло легким позором: приехать на конференцыю, где приличныйе люди што-то трут там про снижение вреда и светлойе будущее для торчей, – и в первый же день начать кумарица как жопа. Дама оказалась действительно ангеломЪ-телохранителемЪ. Фсе поняла, посадила миня в фольксвагенЪ и отвезла в пресловутуйу клинику. Состояние мойо было таково, што писать в банку не просили: тут уж не до формальностей, йа готовЪ былЪ и без банки обоссацца от перемены абстановки и горестей. Ибло у миня было кумарное, на джынсах кровищща в районе коленок, куртка на боку рванайа и из нейо торчит какайа-то вата, а в руке бутерброд. Глаша заставила миня на обеде взять большой гамбургерЪ, мотивировавЪ ето тем, што метадон миня подсниметЪ, хавать захочецца, а корм уже к тому времени сожрутЪ.
В опщем, такова человека заставлять писать в банку – ето по европейским меркамЪ типа холокоста. Если бы заставили, ихЪ бы потом закрыли в каталажку за жыстокое обращщение с жывотными. В опщем, они для приличия пытались выяснить, какайа у миня доза. На што, конечно, получили ответ «хуй знаит», потому што йа как СократЪ – знайу што ничево не знайу. Давайте, говорю, больше – не ошыбетесь. Мне решыли оказать доверие (опрометчивый шагЪ!) и дали три банки. Пластиковыйе, милилитров на сто, с красными крышками и надписью «метадонЪ». Видимо, штобы не перепутать. Заполнены банки были где-то на треть. И говорят: типа на три дня хватитЪ. Выжри щас одну – полехчаетЪ. Йа срывайу крышку и ебашу банку прямо тамЪ. И понимайу, што зря йа ето сделалЪ. Потому што метадон там не в сиропе, а в растворе. Вода и стафф. И им можно вмазываца лехко, а вофсе не пить, как алкашЪ. В опщем, йа закусилЪ бутербродом, и понялЪ, што одна банка миня не вставила нихуйа. Миня отвезли абратно, и йа пошолЪ к сибе в двухетажный нумер с почти нетронутым потолкомЪ, расчехлилЪ баян и поставился кубомЪ. Ну што говорить… В опщем, потом йа сказалЪ, што мне мало етова метадона… и мне дали ищо. Предупредили, конечно, что типа вернешся в Москву – будет колбасить. На што йа сказалЪ «хуйня!». Как выяснилось пожже, напрасно йа так думалЪ. У миня было метадона зажрись – хоть в нос капай, хоть копыта мой. Йа ставилЪся им часто и жадно. Каждые часа два. Нахуйа? А вот низнайу. Душа шырокайа. Кайфа нету никакова. С кумароф снимаетЪ сразу и на ура. Накапливаеца в организме. Если поставиш больше – не дознешся, будет просто дольше держать. Ложышся горизонтально – засыпаеш. Встаеш вертикально – бодрЪ и веселЪ. Дают жрачку – пожреш. Не дают – похуй, можно и не жрать. Усталости нету. Настроение ровное и разумное, как у ведущево Владимира Познера. В опщем, как терминаторЪ. Ну конечно если совсем много ставица, то можно и зарубицца, што йа и делалЪ иногда на конференцыи. Поетому не буду рассказывать, што там было и чо там абсуждали – хуй ево знаитЪ.
ПознакомилЪся там с песдатыми людьми, но про большынство из нихЪ тоже не буду рассказывать, мне лень и йа ищо поблевывайу иногда – вторую неделю кумаритЪ, спасибо тибе, метадонЪ! В опщем, намутиф там бесплатно метадона, мне нахуй не надо было мутить што-то ищо. Торчки в Антверпене паказались мне какими-то убогонькими, впрочем, не исключено што ето чувство было взаимно. Какие-то в массе своей негры и бомжы. Мутные што твой песдец, поетому, имея дохуйа метадона, мутить йа ничево не сталЪ. Цены, однако, таковы: Герыч от 40 до 60 еврорублей грамм, есть браун подешевле и нормальный подорожэ. Кокос примерно столько жэ.
Все остальнойе – не узнавалЪ, потому што остальнойе не наркотики, а говно собачье. Ну, сопственно, вернемся к нашым баранамЪ, т.е. к самой фстрече и ейо участникам. Седьмова ноября мне надо было делать презентацыю о нашем рисурсе, кто забылЪ – он называецца DrugUsers.ru. Конечно, никакой презентацыи у меня не было готово, поетому фсе делалось в последний моментЪ на глашином ноутбуке. Ещще были распичатаны переводы (спасиба камрадам Чужые и ттеор) и переплетены на работе в красивыйе книжыцы. В опщем, йа посадилЪ Глашу за комп, штобы она мне слайды меняла, а самЪ началЪ песдеть. Ну там кто мы и што мы, когда образовались, чо делаем, какийе у нас планы на ету и последующщие жызни и все такойе. Буржуйские люди долго не врубались, што мы фсе делаем бесплатно. Што администрацыя зарплаты за рисурс не получаетЪ, што камрады фсе тусуюцца на рисурсе без корыстных целей, атвечают на вопросы фсяких исследований, таскаюцца на тренинги – и нихуйа в етом процессе не присуцтвует бабло. Для нихЪ ето как бы дико и странно. Но в итоге фсе решыли што наш рисурс и наша банда в целомЪ (нас с вами йа выдавалЪ за «drug users union») – это заибись.
Типа нас так много и мы делаемЪ такие песдатые вещщи. Короче, передЪ лицом балованных европиоидов мы все сорвали аплодисментЪ. Потом мне задавали какийе-то вопросы и фсе такойе. Чота не помню как миня занесло в такуйу сферу, но йа чота сталЪ говорить, што фся проблема человечества в целомЪ и нашево рисурса в частности заключаецца в идиотахЪ. Што умному человеку можно и торчать, и стрелять из пистолетов и рогатки, и вообще делать разныйе вещщи. Идиоту же нельзя даже спички доверять. Йа говорилЪ гоячо и убежденно, как ЛенинЪ. Снижатели вреда смиялись. Йа не понялЪ, што их так развеселило – видимо, имЪ не пишут письма типа: «братан, как сварить винт из терпинкода, да хранит тибя джа». Так што презентацыя прошла успешно. РисурсЪ не был апазоренЪ. Глаша сказала: «Довольно яркая была презентацыя», – но йа не понялЪ: ето она похвалила или типа решыла больше не связываца.
***********************ЧАСТЬ ВТОРАЙА*****************************
В последний день конференцыи приперлись выступать ещще более колоритныйе личности, чем йа с торчащщей из куртки ватой и тенью безумия на ибле. На конференцыю приперлись два пейзана из Боливии. Один йакобы историкЪ, второй вообще мутный – представился антропологом, но выгляделЪ как апустившыйся бандитЪ. Два дона хуана в потертых шляпах (сикЪ!), при взгляде на которых нивольно вспоминаецца слово «наркокартель». Они говорили тока по-испански, зато выразительно. Доны толкали реч про кокаинЪ. Йа как-то асобенно часто зарубалЪся и вынесЪ весьма атрывочныйе сведенийа. Опщий смыслЪ был такоф: кока – ето песдатойе растение, и ето их народный фольклор – жрать листья коки. Типа там у них больше ничиво песдатова не растетЪ, и даже ихние овцы и всякие другийе домашные вирблюды пасуцца на боливийских перелескахЪ, жрут листья коки и не загибаюцца. А бледнолицые объявляют коке войну, и напрасно. Аудиторийа явно волновалась, фсе спрашывали друг друга: а не привезли ли случайно ети пейзаны чево-нибудь такова, из ихней народной культуры и искусства. Типа штобы не тока познать прелесть коки в тиории, но и практически. Йа рубилЪся и, штобы не йобнуцца со стула, ходилЪ иногда курить с однимЪ американскимЪ камрадом. Потом конференцыя закончилась, йа пошол в нумера, поставилЪся и мы решыли пойти поколбасицца децыл. На ресепшен неожыданно мы наткнулись на донов хуановЪ. Они сидели, улыбались, и стеснялись фсей етой вражеской богатой опстановки.
Мы не сдержались и решыли подвергнуть боливийцев допросу с пристрастием. ЗаданЪ был классический интернацыональный вопросЪ: «Есть чо-какЪ?» На што доны заулыбались и сказали што есть тока листья. Ну, конечно, листья были быстро отобраны у растерявшыхся крестьянЪ, и вместе с листьями мы съебались. В опщем, листья оказались полной беспонтофкой. То ли доны оказались не так просты и шваркнули насЪ, то ли диствительно любайа овца может ими питацца без вреда для здоровья. Больше фсиго, по-моему, Глашу и американскова камрада проперло от моево вида: с севшым зракомЪ, слехка зарубайась, йа сиделЪ на диване и поедалЪ листья, а надо мной нависало впившееся в потолокЪ колесо. ПотомЪ йа сиделЪ одинЪ и смотрелЪ тиливизор на голландском йазыке, ничиво не понялЪ, но много смиялЪся. Потом зарубилЪся аканчательно. В опщемЪ, беспонтЪ ети стимуляторы – хоть в порошке, хоть в листьяхЪ. На следующщий день мы с Глашей пошли на вокзалЪ и купили билеты в Амстердам. Ехали в ихней електричке часа два, курили, зырили в окно. За окномЪ были маленькие города типа Антверпена и поля, а на полях стояли, лежали и какали коровы. Больше там ничиво не было. Цынтральный вокзалЪ Амстердама на миня сразу праизвелЪ тижолое впечатленийе.
Там очень много людей и сомнительныйе указатели: в одной части вокзала они, напримерЪ, есть, а в другой – хуюшки, разбирайся самЪ. Там можно и по трезвости плутать довольно долго. Мы нашли камеру храненийа и сдали туда вещщи. ПотомЪ гуляли по приславутому кварталу красных фонарей. Ну там ничиво интереснова нету: кофешопы, туристы и бляди в окнахЪ. Ещще много каналовЪ с водой и виласипеды. Если убрать негроф, ихнюю архитектуру и виласипеды, то похожэ на канал Грибоедова в Питере. ВечеромЪ нас забралЪ к сибе ночевать местный снижатель вреда. Он жыветЪ за городом, в голландской диревне. Там очень тихо, чисто, кругом действительно мельницы, вода и камышы. Йа поставилЪся от душы и запомнилЪ в основном тока што йа курилЪ на мостках и плевалЪ в тихую ночную воду ихних каналов. ПотомЪ наступилЪ наш последний день за бугромЪ. Тут-то, сопственно, фсе и началось. Мы вирнулись в АмстердамЪ, посетили тамошнюю клинику для торчей, там ничиво интереснова не было: то жэ, што и в Антверпене. Несколько, конечно, заделЪ тот фактЪ, што ночлежка тамЪ выглядитЪ более призентабельно, чем мойа московскайа квартира за 400 баксоф в месяцЪ. Йа даже нимного расстроилЪся, погрызЪ нокти и выковырялЪ из куртки нехилый кусокЪ ваты. Ето миня успокоило, и мы пошли гулять. ВечеромЪ нам предстойала труднайа задача: вернуцца на вокзалЪ, купить билет до Брюсселя, из Брюсселя добрацца в международный аеропортЪ и сесть в самолетЪ. И вотЪ тутЪ случилась основнайа подляна.
Мы случайно забурились в магазинЪ с ненавязчивым названием «Баба». Баб там не продавали, зато продавали ганджу и грибы. Йа было приценилЪся к семенамЪ – камрады просили привезти, но, узнав цены (50-70 еврорублей за пять сморщенных семечекЪ), выковырялЪ из куртки ещще один большой клок ваты и тут случилось страшнойе. Мой взглядЪ упалЪ на холодильникЪ типа таких, в которых продаютЪ кокаколу. Но там была нихуйа не кокакола, а грибы. Грибы были в пластиковыхЪ коробках и выглядели сытно и питательно. Более фсиго они походили на небольшые подберезовики, произрастающщие на скудной почве средней полосы России. Цена грибамЪ была 14 еврорублей за коробку, а в коробке было грибоф десять. То есть их можно было дажэ жарить с картохой – получился бы нехилый ужын. На самом деле мне вофсе не хотелось грибоф. Йа их вопще не люблю и до етова жралЪ один раз в жызни. Мне нахуй не нужны были грибы. И йа не знайу почиму йа сталЪ жадно блеять и дергать Глашу за рукаф, тыча пальцем в грибы и убеждайа ее, што мы обизательно должны их купить и сожрать. МожетЪ, давила опстанофка: Европпа была слишком тихой и мирной, а Глаша слишкомЪ трезвой и рассудительной. МожетЪ, мне не хватало ощущенийа, што етотЪ мир должен умереть, или ето залежы амстердамских веласипедов так плохо подействовали на кору головнова мозга.
Глаша, безсусловно, женщщина умнайа. Она миня увещщевала и дажэ увела из етова магазина проч. Она говорила, што намЪ надо скоро ехать в Брюссель, а оттуда в аеропортЪ, а там проходить регистрацыю и искать наш самолетЪ, и лететь в Москву. Ищо она уже поняла к тому времени, што метадон йа потащщу с собой, а вофсе не выпью ево, йа не сдамся ейо мольбам не везти палево черес границу. Глаша говорила, што фсе ето гиморно и по трезвости, не то што под грибами. Глаша говорила, што у нейо под грибами можетЪ оторвать башню и она за сибя не в ответе. А если она за сибя и за миня не в ответе, то тогда никто не в ответе, и йа и так-то дуракЪ, а если ещще и не в ответе, то… ТакЪ мы отошли метроф на двести. Но вы веть с самово начала не сомневались, што ИмпираторЪ не ударитЪ в грязь иблом. В схватке типичнова прецтавителя DrugUsers.ru со здравымЪ смысломЪ ИмпираторЪ одержалЪ увереннуйу победу. По идее, йа даже не сказалЪ ни слова. Йа внимательно слушалЪ и молча шолЪ рядомЪ. Однако Глаша позырила на миня, тяжело вздохнула и покорилась сутьбе. Вот до таких высотЪ можно развить силу духа за годы торча и долбойобства. Как ви уже таки поняли, мы вернулись в «Бабу».
Сразу агаварюсь: если кто будет в Амстердаме, зайдите в магазинЪ «Баба» (хотя, может, их там несколько? или ето миня так глючило – хуй знаитЪ) и дайте пажалуста песды тому чуваку, который сказалЪ, што надо хавать по коробке грибоф на рыло. И што если сожреш меньше, то не вопретЪ. Фперло бы даже если бы треть коробки сожрали – но тогда йа по наивности етова не зналЪ. Короче, выдано нам было по коробке грибоф. Йа даже чота растерялЪся у прилавка с етими грибасами в рукахЪ. Mиня как-то слегонца замкнуло: стою в магазине с лукошком галюцыногенных грибоф и как-то не врубайусь, как, а главное где сожрать такое количество етой отравы. Тогда йа вежливо спросилЪ продавца: «Слыш, дятло, а где ети грибы у вас можно соржать?». Подлый продавецЪ-психонафт поправил очочки и сказалЪ, што в принцыпе где угодно можно жрать. На улице можно вот так встать и сожрать. В кафешопе можно сожрать. Ну может не стоит там в супермаркете или каком бутике жрать – вдруг кто-нибудь обидицца, опщество-то нервное, демократическое. Йа чота никакЪ не мог сибе представить, што щас выйду на улицу, откройу коробку и буду так вотЪ стоять и жрать ети сырые подберезовики. Учитывайа то как йа в целомЪ выгляжу, при виде миня могут и так обидицца, даже если йа без грибоф и не в супермаркете. У миня вообще несколько оскорбительный для окружающщих видЪ. Тогда йа сказалЪ продавцу, што буду есть грибы прямо здесь и сичас, не отходя от кассы.
Типа йа так люблю грибы, што прямо кумаритЪ без нихЪ и трубы горятЪ, не могу ждать больше ни минуты. Йа открылЪ коробку и начал жрать. Глаша была уже психически сломлена и тоже решыла сожрать свойу коробку. Покупатели, сцуки, отвлеклись от разглядыванийа пошлых трубочек для гашыша и стали разглядывать насЪ. Глаша пыталась хавать грибы независимо и гордо, вроде такЪ и надо, типа мы, можетЪ, каждый день так вот жрем грибы. Йа же былЪ несколько более развязенЪ и приставалЪ к продафцу с вопросами: типа а што если башню мне оборветЪ? Помните ли типа вы телефонЪ своево адвоката? И хули грибы такийе здоровые и нивкусные? ПродавецЪ вздрагивалЪ и говорилЪ, што если глюканет сильно, надо взять много сахару, разболтать в воде и выпить. Типа сразу фсе как рукой сниметЪ. Забегайа впередЪ и пользуйясь случаемЪ, хочу поведать шырокой опщественности, што продавецЪ магазина «Баба» – врун и пидарасЪ, а сахар нихуйа с грибоф не снимаетЪ. Йа, конечно, падазрительно кривилЪ ибло и дажэ нимного абнюхивалЪ каждый гриб, бутто йа ниибаца какой психонафтЪ и секу поляну. Мне дажэ выдали бесплатно бутылку минеральной воды запить. В опщем, за десять минут грибы были сожраны, коробки йа отдал обратно продавцу на память. Он пожылал нам найс трип и намекнулЪ, штобы мы съябывались. Ну мы не стали дальше испытывать судьбу и сьеблись. В качестве контрибуцыи за моральный ущерб от грибоф и вообще пребыванийа со мной в течение целой недели, Глаша потребовала, штобы мы пошли в магазинЪ одежды. Типа ей там надо сделать покупки. Ну йа же не зверь – йа согласилЪся. Хотя йа боюсь магазинов и зачастуйу нахожу их бесполезными, т.к. у миня нету нихуйа покупательской способности и мне как бы вообще нихуйа не надо. У миня нету вещщей почти. Немного одежды и фсе. Компа, тиливизора, дисков каких-нибудь, сотовова телефона и дажэ книг у миня нету. Не говоря ужэ о других вещщах типа квартиры, стиральной машыны и дачи.
Мне, в опщем, нахуй не нужны магазины. Што йа тамЪ не виделЪ. Но идти пришлось. В магазине йа пыталЪся нехитро резвицца, примеряя разныйе дурацкие шляпы и корча рожы в зеркало. Глаша сосредоточенно выбирала сибе какое-то нижнее белье. И тут миня накрыло. Привычно севшый зракЪ расползся на все ибало. Ноги подкосились. Вокруг, как змеи, зашевелились лифчики. На носу у миня немым укоромЪ опществу потребленийа повисла хрустальнайа сопля. Миня накрыла паника и отходнякЪ, бутто йа щас утону в болоте мыслей фсех етих домохозяекЪ, которыйе жадно тянутЪ руки к трусам и шарфикамЪ. МирЪ покачнулЪся, как титаникЪ. Йа схватилЪ Глашу, которайа вроде ужэ успела купить какой-то поганый голубой лифчикЪ с ядовитыми цветами, и в панике побежалЪ на улицу. На улице было нимного лехче, но тоже софсем не такЪ, как хотелось бы. Стало холодно, солнце скрылось. Под ногами ручьями текли тротуары. Люди стали ненастоящщими. Фсе дома, стены, велосипеды тяжело дышали и раскачивались. В каналахЪ пухла и наклонялась вода. Фасады моргали окнами. Пространство норовило свернуцца, время загустело и прилипало к ногамЪ. Йа отчево-то фспомнилЪ теорию относительности и она, падла, напроч вытеснила у миня из головы пониманийе тово, кто йа воопще такойЪ, как миня зовутЪ, где йа и што йа воопще тутЪ делайу. Откуда-то сбоку Глаша сказала, што не можетЪ идти. Йа не софсемЪ помнилЪ, што ето за дефка, но понималЪ, што идти нам надо, иначе городЪ нас засосетЪ, как болото.
Мы дошли до ближайшей скамеечки на какой-то площади и приземлились тамЪ. Йа боролЪся с паникой и по привычке пыталЪся улыбацца. Получалось очень падазрительно. Глаша почти целикомЪ втянулась в куртку, как черепаха, и обмотала всю бошку шарфомЪ, оставивЪ тока глаза. Етими глазами она внимательно следила за каждым проходящщим челавекомЪ. Пачему-то пришло в голову, што сичас нас обизательно должны забрать в мусарню, потому што две скрюченные фигуры на лавке – одна вся в шарфе, а другайа с диким оскаломЪ и размазанными соплями – совершенно не вписываюцца в етот жыдкий городЪ. Поетому йа стащилЪ Глашу с лавки и повелЪ в высокие щели улицЪ. По пути мы куда-то заходили, но йа точно не помню куда. Глаша бормотала, што типа смотри: в етом городе всё и вся привязаны веревочками к чему-нибудь.
Вот велосипеды привязаны к оградам каналов. Вот ниггер-барыга привязанЪ к кофешопу. Вот туристы привязаны ниточками к тротуару. Поетому намЪ тоже надо где-то привязацца обязательно, штобы не утонуть. НаконецЪ, она встала у каково-то столбика, слехка покосилась в сторону, и сказала што ето идеальное место штобы привязацца. И што тут мы и будем стоять. Ета мысль у миня нихуйа не вызвала одобренийа, потому што стоять скрючившысь посреди улицы у каково-то столбика – ето бля ещще хужэ чем сидеть на лавке, закутав ибало в шарф и пугайа старухЪ. Ето беспесды было уже софсем палево. И тутЪ – бля! Миня молнией пронзила мысль, што кем бы мы ни были – нам блять надо сиводня сесть на поездЪ и куда-то ехать! Куда, нахуйа – етово йа не помнилЪ. Но помнилЪ, што если мы не уедем, то случицца какой-то песдецЪ. И што с техЪ порЪ, как мы начали плавать по тротуарамЪ, прошло уже дохуйа времени. В мозгахЪ вспыхнуло слово «самолетЪ».
И йа понялЪ, што надо взять сибя в руки и бля бежать отсюда нахуй. Йа сталЪ тормошыть Глашу и просить у нейо часы. На што она сказала, што часы она мне не дастЪ, потому што они вроде как не имеют смысла в сложывшейся ситуацыи. У миня же часоф не было и нету. Тогда йа сделалЪ руками движение типа как пловецЪ, упавшый в болото, и произнесЪ волшебнойе слово «ВОКЗАЛ». Глаша посмотрела на миня ещще более дико и сказала, што ТУДА она не пойдетЪ. Не пойдетЪ. НетЪ. Ни за что. И с отсуцтвующщим видомЪ поджала ногу и покосилась в другуйу сторону. Тогда йа попыталЪся проявить героизмЪ. Мне казалось, што речь идетЪ о жызни и смерти. САХАР! Как же йа мог забыть! ОбманомЪ и силой йа отвязалЪ Глашу от столбика и потащщил в ближайшую кроличью нору, оказавшуюся темным кафе. Там йа с трудомЪ объяснилЪ, што нам надо чай.
Горячий чай. И МНОГО САХАРА. Мы сели за столикЪ у окна. За окном прямо под домом текла вода, и из воды кое-где торчали дома. Мы плыли по воде неведомо куда, пока йа лихорадочно разрывалЪ бумажнуйу оболочку сахарных червяков и вытряхивалЪ их содержымое в чашку. Глаша смотрела в себя. Йа выпилЪ чай залпомЪ, как вотку. Глаша загробнымЪ голосом сказала, што она сахару не хочетЪ. Што ей и такЪ хорошо. Машынально сделала пару глотковЪ и ушла в туалетЪ. По моим прикидкамЪ, в туалете она пробыла не меньше получаса. Меня снова начала накрывать паника. Йа подошолЪ к стойке и попросилЪ ищо сахара.
И салфетку, штобы вытереть сопли. Толстайа тетка зло посмотрела на миня и заколыхалась в воздухе. Йа понялЪ, што сичас, возможно, нас будутЪ отсюдова выгонять. ТутЪ вернулась Глаша. ВидЪ у нейо былЪ, будто она съездила как минимум в Африку. С собой из странствия она принесла понятные только ей воспоминанийа и гору бумажных салфетокЪ – штобы йа вытиралЪ сопли. Расплатившысь и захвативЪ салфетки, мы вышли вонЪ. Низнайу какЪ, но мы все же добрались до вокзала, проибав по пути все салфетки. Половина вещщей почему-то перекочевала из моих кармановЪ в глашины карманы, и ищо какимЪ-то чудомЪ Глаша умудрилась фсе ето время носить у сердца ту самуйу бутылку минералки, которуйу нам дали в «Бабе». Минералки тамЪ уже не было, но Глаша наотрезЪ отказывалась отдать мне бутылку или выкинуть ейо нахерЪ. Глаше ета бутылка была для чево-то очень нужна. Предательский вокзалЪ заставилЪ нас плутать по подземельям, но наконецЪ мы нашли камеру храненийа. Квадратики ячеек двигались, как кубик рубика. НамЪ удалось, однако, поймать нашу ячейку. И тутЪ случилось то, што Глаша, по ейо словамЪ, не забудетЪ никогда в жызни.
Дверца ячейки щолкнула и открылась. Ячейка была пуста. Глаша посмотрела в ейо железную пустоту, понимающще улыбнулась и закрыла дверцу. Постояла сикунду. Открыла дверцу. Вещей внутри не было. Глаша перестала улыбацца и закрыла дверцу снова. Открыла. Пусто. Мы остались без всево. Вещи пропали из закрытой камеры. Глаша взялась за голову и павернула ко мне вытянутойе бледное ибло. РотЪ у ней был открытЪ, потревоженные волосы стойали дыбомЪ. Мне стало очень смишно, и йа огласилЪ подземелье децким серебристымЪ смехомЪ. Глаша сказала: «Мы проибали нашы вещщи». Йа попыталЪся сказать «game over», но у миня ничиво не палучилось. И тут паника накрыла Глашу. Она стала кидаца к пасажырамЪ со словами, што бля таково не бываетЪ. Она кинулась к стойке, где стойал служытель и стала бессвязно объяснять, што етова не можетЪ быть. Мне стало ейо жалко, и йа пересталЪ смияца. Служытель выслушалЪ Глашу и растворилЪся в воздухе. Глаша посмотрела на миня и сказала: «Бля, йа проибала свой ноутбукЪ. И все вещщи. И ты тожэ. Кстати, што у тибя было в рюкзаке?» Йа сильно напрягЪся, пытаясь фспомнить все самойе дорогойе, што есть в моей жызни и что из етова дорогова йа могЪ проибать. И сказалЪ: «У миня там былЪ метадонЪ».
Глаша затрясла головой, как лошать, и сказала: «А паспортЪ и билетЪ?». Йа задумалЪся и ответилЪ, што паспортЪ и билетЪ, сопственно, были тамЪ жэ. И што они, значитЪ, тожэ проибались. Глаша вцыпилась руками в стойку и сожмурила глаза. Йа понялЪ, што она думаетЪ, што щас вот она их откроетЪ, и фсе будетЪ нормально. И тутЪ за стойкой появилЪся служытель с нашыми вещщами. Глаша открыла глаза и оросила подземелье радостными обезьяньими воплями. Мне отчево-то показалось, што от воплей в камере храненийа начали прорастать джунгли, трубы на потолке стали превращацца в лианы. Йа для приличийа тожэ пару раз пискнулЪ, мы схватили рюкзаки и выбежали вонЪ. Забегайа вперет, поясню – нас не глючило. Глюкануло камеру храненийа. Ячейка открылась. Служытели вытащщили и спрятали нашы вещщи. Йа не удивленЪ. Со мной фсигда случаецца всякайа ботва. Плохо помню, как мы купили билеты. Помницца только, што казалось, будто мы находимЪся внутри каково-то квеста, где, для тово, штобы двигаца впередЪ, надо фсе время искать спирва какийе-то бумажки. И што ето на самом деле так нисирьозно, что ето стокубово игра. Не можэт жэ жизь чилавека настолько зависеть от бумажэк. ПаспортЪ, билеты туда, билеты обратно, чеки, карточки… Фсе ето такийе правила игры. Купив билеты, мы не могли нихуйа найти выходЪ из подземелья на нужнуйу намЪ платформу. Мы шатались среди потоков людей, пока два служытеля вокзала в какой-то дурацкой форме не вывели насЪ наверхЪ.
Они сказали: «Ето четырнадцать. Стойте тутЪ. ТутЪ будетЪ ваш поездЪ». Мы сели на лавку и йа сразу, конечно, захотелЪ писать. Йа фсигда хочу писать в самый неподходящщий моментЪ. ЭтотЪ фактЪ вообще внесЪ много разнообразийа в различные события моей жызни, придавЪ им пикантности и адреналина. Глаша, видно, знала об етомЪ, и сказала, што писать йа буду уже в Брюсселе. Потому што если мы пойдем искать сортир, мы потеряем четырнадцать. Што вот тут четырнадцать и мы отсюда не уйдемЪ. ХватитЪ с нейо. И мы остались там, где четырнадцать. Надо сказать, што мы чуть было не уехали на другом поезде, идущщем вообще хуй знаит куда. Но мы не успели, к щастью, в етотЪ поездЪ влезть, а ищо за етим ненашым поездомЪ бежала какайа-то негритянка с косами, визжала и махала кому-то в окно. Ето насЪ отпугнуло, и мы вирнулись туда, где было четырнадцать. И уехали на следующщем поезде, который случайно оказался наш. За окномЪ проносились какийе-то совершенно нереальныйе конструкцыи из стекла и бетона, какийе-то пустыйе освещщенные дома, и Глаша фсе бормотала: «Матрица бля… Што ето вообще такойе? Почиму тамЪ никово нетЪ?
Почиму горитЪ свет в етихЪ коробках?» На што йа отвечалЪ ей, што ето, должно быть, для красоты. Што фсе ето построили для тово, штобы двое русских, обожравшыхся грибами, когда-нибудь вечеромЪ проехали мимо и дывились на ето фсе. Паралельно за разговоромЪ йа ищо переливалЪ байаном метадонЪ из палевной бутылки в пустой пузырекЪ из-под нафтизина. Пустуйу бутылку йа потомЪ куда-то выкинулЪ. Не буду рассказывать, как мы добрались до нашево самолета. Потому што хуй ево знаит, как мы ето сделали. Помню, нам помогали какийе-то посторонние люди. В аеропорту на таможенном контроле риальность ещще не вполне встала на свои места. Йа выгляделЪ похабно и велЪ сибя ниадекватно. В итоге миня начали обыскивать, метадон не нашли, но нашли швейцарский ножык и решыли ево на фсякий случай отобрать, потому што хуй знаит што такойе сущщество может етим ножыком сделать в самолете. Йа препиралЪся минут дваццать, задержывайа фсю очередь, и в конце концоф решыл применить ultima ratio, т.е. скривилЪ ибло и приготовилЪся рыдать в голосЪ. На миня замахали руками и сказали, што бля хуй с тобой, жывотное, твой ножык повезет пилотЪ. Так што йа ни пяди родной земли не уступилЪ и дажэ не проибалЪ ничево из имущщества, кроме целова мешка брошур по сниженийу вреда, которыйе мне дали в Антверпене. Куда делись брошуры, для миня до сих порЪ остаецца неяснымЪ. МожетЪ, йа их кому-нибудь и раздалЪ в галюцыногенной горячке – хуй знаитЪ, историйа об етом умалчиваетЪ. Через несколько часоф йа уже ехалЪ в машыне по темнымЪ улицам Москвы. Пожалуй, ето былЪ единственный разЪ, когда йа был радЪ тому, што приехалЪ в етот город. Вот такЪ был представленЪ DrugUsers.ru за границей.
(с) Rips Laovai (АниМаша)
В контексте юмора это шедевр!