Утратить или отстоять: права людей, употребляющих наркотики, в России

“Я понимаю, что ещё слишком рано надеяться на то, что мои жалобы повлияют в позитивную сторону на изменение позиции Российского Правительства в отношении соблюдения прав людей, употребляющих наркотики. Но меня радует уже то, что в моей стране у меня появляется всё больше сторонников среди наркопотребителей: на моём примере люди увидели, что не нужно бояться защищать свои права, потому что болезнь не может быть поводом для дискриминации”, – из речи И. Теплинской на закрытии 22-ой Международной конференции по снижению вреда в Бейруте.

 

Добрый день! Я рада приветствовать всех, собравшихся сегодня здесь. Для  меня большая честь выступать на закрытии Конференции, поэтому я очень волнуюсь. Ведь по сравнению с вами я пришла в активизм совсем недавно, и это мой первый опыт участия в Международных Конференциях. Кроме того, я чувствую огромную ответственность, потому что в моём лице российским наркопотребителям впервые представилась возможность заявить о наших  проблемах и о повсеместном нарушении наших прав от первого лица. Я не владею  английским, но верю, что моя искренность поможет нам, говорящим на разных  языках, понять друг друга на языке сердец.

 

Моя жизнь – это зеркало, отражающее судьбу миллионов людей, употребляющих  наркотики в России и большинстве стран Бывшего Советского Союза. Мне 44 года, и 30 из них я страдаю хронической опиатной наркозависимостью. По определению ВОЗ и ООН наркозависимость является хроническим рецидивирующим заболеванием, но в моей стране люди, страдающие наркозависимостью, автоматически попадают в касту изгоев, не имеющих абсолютно никаких гражданских прав! Я родилась в СССР во влиятельной семье, у меня было прекрасное будущее, и я могла бы принести много пользы своей стране. Но моя жизнь закончилась, не начавшись: в 14 лет я впервые попробовала опий и по сегодняшний день живу в своей стране вне закона. У меня было множество неудачных попыток лечения в различных клиниках, но я вновь возвращалась к наркотикам. Я провела в тюрьмах в общей сложности 16 лет за приобретение и хранение наркотиков для личных нужд – за то, что моя болезнь проявляла свои симптомы! От меня отказались родные, я лишилась жилья, 2 года жила на улице, но продолжала употреблять наркотики – моя зависимость постоянно меня побеждала! Я заразилась гепатитом С и ВИЧ через нестерильный шприц. Во время моего последнего пребывания в тюрьме в 2007 году ВИЧ перешел в стадию СПИДа, и я заболела туберкулёзом. Именно тогда я впервые, неосознанно, попыталась защитить своё самое главное право – право на жизнь. Для того, чтобы получить в тюрьме жизненно-необходимое лечение ВИЧ-инфекции, гарантированное государством, я вынуждена была объявлять голодовки и вскрывать себе вены. В результате возникла прямая угроза моей жизни, и меня при смерти вывезли из тюрьмы в противотуберкулёзный стационар.

 

Но Господь уготовил мне другую судьбу – вопреки всему я выжила, несмотря на то, что никому в этой жизни была уже не нужна: ни родным, ни друзьям, ни своей стране. Идти мне было некуда, и я 2 года прожила в противотуберкулёзном стационаре, работая санитаркой в отделении для ВИЧ-инфицированных, больных активной формой туберкулёза. За 2 года работы на моих руках умерло больше 100 моих друзей и знакомых -молодых, талантливых и вполне перспективных для жизни. Причина смерти почти у всех была одна – ребята страдали опийной наркозависимостью и поступали на лечение слишком поздно, когда помочь им уже было невозможно. По причине отсутствия в стране опиоидной заместительной терапии наркозависимые не имеют возможности лечить ВИЧ и туберкулёз, т.к. вынуждены целыми днями преступным путём добывать деньги на наркотики. Мне было не понять одного – как могут абсолютно спокойно спать те, по чьей необразованности, халатности, упрямству или просто лени тысячи молодых людей в России НЕ дожили, НЕ долюбили, НЕ воспитали детей, и даже умереть НЕ могли достойно!! Если бы они хоть раз взглянули в глаза обречённых… Эти глаза….они меня постоянно преследуют, глаза умирающих: в них и ужас, и мольба о помощи, и укор, что чудо случилось со мной, а не с ними. Перед смертью почти все просили героин – я привозила. Многих колола сама, т.к. у них не было ни вен, ни сил…Думаю, врачи об этом догадывались, но на вид мне это не ставили, потому что сами облегчить страдания людям не могли. Мне же приходилось это делать под страхом тюрьмы, т.к. я автоматически попадала в разряд наркодиллеров. Никто не стал бы разбираться, что я исполняю последнее желание умирающих, – такое уж у нас «гуманное государство»!

 

Любить, помнить, сохранить память, чтобы не забыли другие… Каждый понимает это по-своему, кто-то плачет, кто-то ходит в церковь, кто-то носит цветы на могилу…. А кто-то действует, не говоря лишних слов. Мне по-душе, когда любовь, дружба, память находят свое воплощение не только в словах, а в делах. Именно тогда началось моё становление в активизме: я поняла, что больше бездействовать не смогу, что государству на нас наплевать, и только мы сами можем защитить свои права. Я прошла несколько обучений и стала работать в СПИД-сервисной организации, предоставляющей услуги ВИЧ-инфицированным и наркопотребителями, сама при этом оставаясь наркозависимой. Но это было крайне сложно, потому что поиски денег и наркотиков на ломках отнимали много времени. Я снова срывалась, снова всё теряла, опять начинала сначала – жизнь напоминала лабиринт, из которого нет выхода, жить не хотелось… Всё изменилось ровно год назад, когда познакомилась с Аней Саранг, президентом Фонда Андрея Рылькова – единственной в России общественной организации, открыто выступающей в поддержку опиоидной заместительной терапии. Я вошла в рабочую группу по адвокации заместительной терапии в России, и у меня, наконец, появилась возможность не в одиночку, а в команде защищать свои права, и права миллионов наркозависимых России. Каждый имеет право на здоровье без дискриминации!

 

Десятки тысяч молодых россиян ежегодно умирают из-за того, что законодательство моей страны запрещает применение опиоидной заместительной терапии с использованием метадона и бупренорфина, рекомендованных ООН, и успешно используемых во всех развитых странах мира. С недавних пор в России поставлена под запрет реализация программ игл и шприцев – основного компонента эффективной работы по профилактике ВИЧ среди наркозависимых, принятого Генеральной Ассамблеей ООН. Даже научные дебаты о метадоне – веществе, внесенном в список жизненно-необходимых препаратов ВОЗ, являются нарушением законодательства России, и попадают в разряд «пропаганды наркотиков». В России распространены подходы, основанные на принуждении и унижении человеческого достоинства. Совсем недавно по всей стране прогремело дело о Фонде «Город без наркотиков», сотрудники которого похищали наркозависимых, приковывали наручниками, морили голодом, избивали, пытали. Большая часть общественности, выступила в поддержку таких методов борьбы с наркоманией, даже правозащитники не выступили с осуждением этих подходов, а некоторые даже поддержали их. Ведь стигма, связанная с наркозависимостью в нашей стране настолько велика, что даже правозащитники зачастую не видят в нас людей, имеющих свои права, наряду с другими гражданами. Беременные женщины не получают никакой наркологической помощи и вынуждены либо делать аборт, либо до самых родов употреблять уличные наркотики. И это при том, что в странах, где доступна заместительная терапия, наркозависимые женщины, как и все остальные, могут рожать, кормить и выращивать своих детей, не подвергая опасности их жизнь и здоровье. В стране нет ни одного кризисного Центра для наркозависимых матерей с детьми, желающих вылечиться от наркозависимости.

 

В октябре 2010 года я подала Жалобу Специальному докладчику ООН по праву на здоровье, с просьбой призвать Россию предоставлять заместительную терапию для лечения наркозависимости. В настоящее время я готовлю жалобы в Конституционный Суд РФ и Европейский Суд по правам человека. Это событие имело большой резонанс в федеральных СМИ: вышло много публикаций, я дала множество интервью. И почти во всех интервью звучали одни и те же вопросы: «Вы хотите, чтобы Россия выплатила вам материальную компенсацию по решению Европейского Суда? Вы не хотите лечиться, но требуете, чтобы страна обеспечивала Вас бесплатными наркотиками?» Нет, я не нуждаюсь в материальной компенсации от России!! Тысячи моих друзей умерли от СПИДа, туберкулёа и передозировок, я сама потеряла в жизни всё: здоровье, отношения с родными, жильё, блестящее будущее. Меня полжизни унижали и ломали в тюрьмах лишь за то, что я больной человек – разве это измеримо деньгами???? И неужели я сознательно к этому шла лишь потому, что я не хочу лечиться??? Я хронически больна и добиваюсь того, чтобы моё право на здоровье, гарантированное мне Конституцией РФ, было соблюдено, как и права 5 миллионов наркозависимых России! Я хочу, чтобы мы имели доступ к стерильным шприцам, и тысячи молодых людей перестали ежегодно инфицироваться ВИЧ и гепатитом С инъекционным путём! Я хочу, чтобы мои друзья имели возможность лечить ВИЧ, туберкулёз, гепатиты, от которых в развитых странах уже почти никто не умирает! Я хочу, чтобы мои подруги не продавали своё тело на панели и не терпели насилие ради того, чтобы заработать на дозу, а имели возможность рожать и растить здоровых детей! Я хочу, чтобы люди имели возможность получать налоксон, для того, чтобы защитить себя и близких от смерти от передозировки! И я не хочу, чтобы каждый год в тюрьмах ломали сотни тысяч судеб за незначительные преступления, связанные с наркотиками. Я хочу, чтобы нас лечили, а не выкидывали из жизни! Потому что отказ России применять программы снижения вреда и опиоидной заместительной терапии для лечения наркозависимости не имеет никакого научного обоснования, и является нарушением прав человека. В октябре 2010 года Генеральный Секретарь ООН Пан Ги Мун во время своего визита в Камбоджу продемонстрировал всему миру, что опиоидная заместительная терапия должна быть доступна наркозависимым. Из его рук больные наркозависимостью люди получали метадон. Мы в России такие же люди и имеем право жить!

 

В феврале 2011 года я присутствовала на встрече Верховного Комиссара ООН по правам человека с ведущими правозащитными НГО во время её официального визита в Россию. Мне выпала честь от лица 5 миллионов наркозависимых России обратиться к г-же Наентам Пиллай с просьбой повлиять на Россию в отношении соблюдения прав наркозависимых граждан, особенно права на здоровье. Я передала Верховному Комиссару Обращение от 17 ведущих международных организаций, работающих в сфере ВИЧ/СПИДа и Снижения Вреда, в котором тоже содержалась просьба повлиять на ситуацию в России в отношении нарушения прав людей, употребляющих наркотики. После нашей встречи Верховный Комиссар донесла до Правительства России 2 основные рекомендации: снять законодательные ограничения и начать пилотные программы заместительной терапии; и оказать финансовую и политическую поддержку программам игл и шприцев, как неотъемлемой части профилактики ВИЧ и привлечения к медицинскому сервису потребителей наркотиков.

 

Однако в ответ на призыв Комиссара, Министр здравоохранения Татьяна Голикова заявила, что у Министерства здравоохранения России до сих пор нет научных доказательств эффективности программ опиоидной заместительной терапии, а пилотные программы обмена шприцев не снизили уровень инфицирования ВИЧ инъекционным путём. Российские чиновники привыкли лгать и не выполнять свои обещания, потому что уверены в своей полной безнаказанности. Именно поэтому я решила не молчать и не ждать, когда я умру от СПИДа или передозировки, а обратиться к помощи международных организаций. Право на здоровье является одним из основных неотчуждаемых прав человека, закрепленных в ряде международных конвенций, в 41 статье Конституции РФ и законодательстве нашей страны. Я устала бояться, устала от ломок, от поисков денег на наркотики, от отрывов в лечении ВИЧ: я готова бороться за свои права до конца, потому что я – человек и гражданин своей страны!

 

Я понимаю, что ещё слишком рано надеяться на то, что мои жалобы повлияют в позитивную сторону на изменение позиции Российского Правительства в отношении соблюдения прав людей, употребляющих наркотики. Но меня радует уже то, что в моей стране у меня появляется всё больше сторонников среди наркопотребителей: на моём примере люди увидели, что не нужно бояться защищать свои права, потому что болезнь не может быть поводом для дискриминации. Вслед за мной ещё два наркозависимых россиянина подали Жалобы Ананду Груверу и в Европейский Суд по правам человека, и я считаю это огромным достижением. В ноябре 2010 года я была выбрана в Руководящий Комитет Евразийской Сети Снижения Вреда от России, что открыло для меня новые возможности в борьбе за права людей, употребляющих наркотики. В настоящее время при поддержке Международной Сети Людей, Употребляющих Наркотики, мы активно работаем над развитием Евразийской Сети Людей, Употребляющих Наркотики: я искренне верю, что люди наконец победят свой страх, объединятся и встанут на защиту своих прав — ведь терять нам уже нечего! И, конечно, нам необходима ваша поддержка, на которую мы очень рассчитываем.

 

Мне очень жаль, что Конференция закончилась, но я благодарна всем вам за бесценный опыт, которым вы со мной поделились. Я счастлива, что обрела множество новых друзей: это даёт мне силы жить и работать дальше. Я теперь не одинока: вы все – моя огромная и дружная семья, и я буду жить надеждой на новые встречи и плодотворное сотрудничество. В завершение я хотела бы выразить благодарность руководству Международной Ассоциации Снижения Вреда и Международной Сети Людей, Употребляющих Наркотики за то, что нашли возможность профинансировать моё участие в Конференции.


Речь Ирины Теплинской

на закрытии 22-ой Международной конференции

по снижению вреда в Бейруте 07.04.2011

talkingdrugs.org

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *