Метадон – это синтетический опиоидный агонист, лекарство от хронической боли и опиоидной зависимости. Ежедневное употребление метадона избавляет от тяги к героину и другим опиатам, а также устраняет симптомы абстиненции.
Метадон является опиоидом – он в полной мере связывается с опиоидными рецептами – поэтому может вызывать седативный эффект у человека, не страдающего опиоидной зависимостью. Но в случае зависимого всё иначе. Пока врач, назначающий лечение, подбирает индивидуальную терапевтическую дозу, пациент может испытывать седативный эффект. Но по достижении стабильной терапевтической дозы пациент не испытывает ни «прихода», ни «ломки». Он просто чувствует себя «нормально». Поэтому метадон не мешает работать, управлять автомобилем и выполнять родительские обязанности. В этой статье мы рассказываем, как программа метадоновой поддерживающей терапии (МПТ) помогает людям в разных странах жить полноценной жизнью.
Краткая история метадона
Метадон синтезировали в 1939 году в фармацевтических лабораториях I.G. Farbenkonzern – филиала компании Farbwerke Hoechst в немецком Франкфурте-на-Майне. Метадон стал продуктом длительной и непрерывной исследовательской работы в области синтетических жаропонижающих средств и анальгетиков, которая велась с начала 1880-х годов.
В конце 1920-х годов учёные компании Hoechst сосредоточили усилия на разработке лекарств, обладающих одновременно обезболивающими и спазмолитическими свойствами. В 1936 году Адольф Гитлер объявил четырёхлетний план подготовки к войне, в рамках которого Германия должна была достичь индустриальной и экономической независимости от других стран. В попытках избавиться от зависимости от импортного опия, необходимого для производства морфина, немецкие учёные занялись синтезом опиоидов. В 1937 году они создали первый в истории синтетический опиоид петидин/долантин (его аналогом был советский промедол). Однако их расчёты на то, что это «анальгетик, не вызывающий зависимости», не оправдались. Тем не менее, началось его коммерческое производство, и в 1944 году, в разгар войны, Германия произвела 1600 кг петидина.
Специалисты компании Hoechst Макс Бокмюль и Густав Эрхарт продолжили изыскания и открыли ряд замещённых дифенилметанов, которые являются одновременно анальгетиками и спазмолитиками. Одним из этих веществ был 2-диметиламино-4,4-дифенилгептанон-(5). Первые испытания нового вещества (под названием амидон) проходили в начале 1940-ых годов на солдатах вермахта. Скорее всего, амидон давали испытуемым в больших дозах, из-за чего наблюдались нежелательные побочные эффекты. Поэтому амидон/метадон, вопреки популярному мифу, никогда не «применялся массово» в гитлеровской армии. От коммерческого производства тоже решили отказаться.
Возможно, метадон так и канул бы в Лету, но Германия проиграла войну, и все немецкие патенты, торговые марки и научно-исследовательские данные конфисковали и экспроприировали союзные державы. Записи из лабораторий I.G. Farbenkonzern в Farbwerke Hoechst изъяли сотрудники отдела разведки Министерства торговли США, их изучили в комитете по технологиям и промышленности Госдепартамента и отправили в США.
В 1947 году Совет по фармацевтике и химии Американской медицинской ассоциации присвоил амидону непатентованное наименование «метадон». В том же году американская компания Eli-Lilly начала коммерческое производство метадона под торговой маркой долофин (от латинского dolor («боль») и finis («конец»).
В СССР производство метадона под названием фенадон начали в 1950 году. В книге Е. Ю. Шасса «Новые лекарственные средства», изданной в 1951 году, вещество характеризуется так: «Фенадон, он же метадон, сочетает действие морфина и атропина. Применяется при болях при спазмах гладкой мускулатуры по 0.005 два-три раза в день. Привыкания не вызывает».
Метадоновая Поддерживающая Терапия
На протяжении почти столетия учёные и врачи считали наркотическую зависимость следствием «неустранимой моральной испорченности». Верховный суд США, интерпретируя Закон Харрисона о налогах на наркотические средства от 1914 года, криминализировал опиоидную зависимость и употребление любых опиоидов, даже «исключительно в целях оказания поддержки больному». Криминализация и стигматизация зависимых людей сказалась и на медицинской практике. Врачи и фармацевты опасались сотрудников Министерства финансов, которые регулярно проверяли их рецепты, и не хотели предоставлять пациентам опиоидную поддерживающую терапию. В медицинских учебных заведениях студентам не рассказывали о лечении зависимости.
В 1959 году канадский врач Роберт Холлидей впервые использовал метадон в поддерживающей терапии. Популяризаторами этой терапии в мировых масштабах стали американцы – исследователь из Рокфеллеровского университета д-р Винсент Доул и его жена, психиатр и психоаналитик Мэри Найсуандер.
Доул и Найсуандер, которые оба были аддиктологами с большим практическим опытом, выдвинули гипотезу о том, что героиновая зависимость является метаболическим заболеванием (возникает из-за нарушения обмена веществ), а не «расстройством личности».
Супруги пришли к выводу, что не могут стабилизировать состояние потребителей опиатов с помощью морфина, не повышая постоянно дозу. Изучая медицинскую литературу, они обнаружили упоминание о метадоне, активном при пероральном употреблении и обладающем более продолжительным, по сравнению с морфином, действием. В середине 1960-х годов Доул и Найсуандер запустили программу лечения зависимых с помощью метадона. В 1968 году к их работе подключился другой известный аддиктолог – врач и учёный Роберт Ньюман. Благодаря ему МПТ была апробирована в Германии и Гонконге.
Первые эксперименты с МПТ показали, что что по достижении адекватной терапевтической дозы пациенты могли длительное время её не повышать. Участники программ не просто отказывались от героина. У них пробуждался интерес к семье, друзьям, работе – они снова становились полноценными членами общества. Вскоре программы метадоновой поддерживающей терапии заработали во многих штатах и к 1971 году позволили избавить от опиоидной зависимости 25 тысяч американцев.
Но у Доул, Найсуандер и их коллег нашёлся враг в лице американского Бюро по наркотикам: сотрудники Бюро заявили Доулу, что он нарушает закон и пригрозили «выкинуть из бизнеса». Доктор мужественно ответил, что готов пойти под суд, чтобы «суд вынес законное постановление», но Бюро по наркотикам отказалось с ним судиться.
Так или иначе, к 1973 году критикам удалось утвердить представление, согласно которому метадоновая поддерживающая терапия (МПТ) является заменой одной зависимости на другую, и власти США и других стран начали законодательно ограничивать оборот метадона. В настоящее время метадон считается самым эффективным лекарством от героиновой (опиоидной) зависимости. По сравнению с программами лечения, основанными на полном отказе, коэффициент результативности метадона составляет от 60% до 90%.
МПТ в разных странах
США
В Соединённых Штатах стороне пациента МПТ стоит Закон «Об американцах с ограниченными возможностями» (ADA). В соответствии с ADA, работодатель не имеет права отказывать в приёме на работу, увольнять или отказывать в повышении на основании того факта, что у работника имеется история зависимости.
ADA запрещает работодателю задавать соискателям работы любые вопросы медицинского характера, требовать от них проходить медицинское освидетельствование или выяснять, нет ли у соискателя наркотической зависимости. Как правило, работодатель может предложить соискателю пройти тест на употребление запрещённых веществ – после того, как кандидат предварительно утверждён – но метадоновая терапия не может быть предлогом для того, чтобы не принимать человека на работу.
Если же работник сталкивается с дискриминацией, вызванной фактом метадоновой терапии, или подозревает работодателя в дискриминации, он может обратиться с иском в независимое федеральное агентство – Комиссию по соблюдению равноправия при трудоустройстве (ЕЕОС). Позицию Комиссии передает заявление региональной поверенной ЕЕОС Дебры Лоуренс:
«Кризис опиоидной зависимости, от которого страдают американцы, привёл к тому, что многие работники в рамках заместительной терапии принимают метадон или бупренорфин. Работодатели обязаны соблюдать права таких работников и не дискриминировать их, необоснованно допуская, что терапия несёт угрозу безопасности. EEOC продолжит защищать их права».
По американским законам, распространением метадона могут заниматься исключительно специалисты клиник, работающих в рамках программ лечения опиоидной зависимости ( OTP) – ключевого компонента общенациональной системы лечения наркозависимости, которую регулируют федеральные органы в лице Администрации по контролю за применением законов о наркотиках (DEA) и Управления службы лечения наркотической зависимости и психических расстройств (SAMHSA).
По состоянию на март 2021 года в США действовали 1816 OTP. В марте 2019 года (более поздняя статистика пока отсутствует) в рамках этих программ метадон получали примерно 409 тысяч пациентов.
Минимальная продолжительность курса лечения – один год. За ежедневную дозу метадона и консультации клиент клиники платит примерно $126 в неделю, что в год составляет $6552 (среднестатистический работник в США получает $4635 в месяц, $55 628 – в год). В США нет бесплатных метадоновых клиник, но пациенты могут получать метадон за счёт программ частного страхования или государственных программ бесплатной медицинской помощи Medicare и Medicaid.
Начиная с 1990-х годов, в США работали мобильные метадоновые клиники – в народе их прозвали «метадоновыми фургонами». Хотя в 2007 году DEA ввело мораторий на создание новых мобильных клиник, в июне 2021 года на фоне стремительно роста числа случаев передозировки опиоидами и последствий эпидемии COVID-19 запрет отменили.
«Метадоновый фургон» стоит примерно $200 тысяч. На покупку фургонов можно получить средства в рамках программы «Грантов на профилактику и лечение злоупотребления психоактивными веществами», которые выдаёт Управление службы лечения наркотической зависимости и психических расстройств (SAMHSA).
Фургон, размером со школьный автобус, имеет две двери – переднюю для водителя и заднюю для пациентов. Он оборудован системой тревоги, Wi-Fi и доступом к Электронному медицинскому архиву с интегрированными электронными медицинскими картами.
В фургоне есть пространство для физических упражнений, приёма метадона, запас воды и кабина с унитазом и раковиной. В конце дня фургон должен возвращаться на территорию стационарного центра программы лечения опиоидной зависимости, медицинское оборудование ночью должно храниться в помещении стационара. В разных штатах нюансы работы таких мобильных пунктов выдачи метадона варьируются: например, в Южной Каролине они должны находиться за 150 метров от церквей, парков и жилых зданий.
90% всех стационарных центров программы лечения опиоидной зависимости в США расположены в городской местности. «Метадоновые фургоны» позволяют оказывать помощь людям в сельской местности, заключённым, чернокожим и пациентам, у которых нет доступа к транспорту.
Раньше пациенты должны были ежедневно лично приходить в клинику, чтобы получить дозу метадона. По истечении срока, который устанавливала каждая клиника индивидуально, они могли получать сразу несколько доз. Но с началом эпидемии Covid-19 федеральные власти смягчили правила, позволив большему числу пациентов брать дозы домой и консультироваться с врачами дистанционно.
Исследования показали, что такая практика не привела к передозировкам, утечке метадона на чёрный рынок или к отказам от дальнейшего лечения. Напротив, пациенты говорят, что испытывают большее удовлетворение и большую готовность продолжать следовать режиму лечения.
Великобритания
В начале 1960-х годов героин впервые в британской истории стал популярнее морфина, поэтому к середине 1960-х британская наркополитика изменилась: врачи получили возможность выписывать зависимым героин и другие контролируемые вещества. Но в течение следующего десятилетия масштабы потребления героина только росли. Врачи засомневались в эффективности рецептурного инъекционного героина.
Сыграло роль и другое обстоятельство: к тому времени Британию наводнил дешёвый героин с Ближнего Востока, и в большинстве своём пациентами клиник были представители рабочего класса, который курили героин, а не кололи его. Поэтому постепенно клиники отказались от инъекционного героина в пользу метадона.
Отличительная особенность Великобритании состоит в том, что единообразия в вопросе МПТ нет: терапия доступна практически по всей стране, но форматы и услуги варьируются, и даже сами сервисы имеют разные названия.
Во-первых, существуют врачи широкого профиля, они же врачи-терапевты. У каждого есть право обратиться к врачу-терапевту с просьбой выписать метадон. Многие из них отказываются лечить наркозависимость, но все врачи широкого профиля могут выписывать метадон.
Как правило, у врачей-терапевтов нет возможности проводить тестирование на дому, например, делать уринолизис мочи. Если такой врач не хочет выписывать потребителю опиатов метадон, заставить его проблематично.
Помимо терапевтов, есть так называемые уличные агентства, наркодиспансеры, наркологические клиники и врачи, занимающиеся частной медицинской практикой, которые тоже имеют право выписывать метадон.
Уличные агентства часто называют «службами консультаций по вопросам наркотиков». Обычно они размещаются в городских центрах, их легко найти. Персонал – наёмные работники и волонтёры. Команда службы оказывает консультации по телефону горячей линии, подсказывает адреса стационаров, центров детоксификации и метадоновой терапии. Как правило, такие агентства обслуживают зависимых не только от опиатов, но и от любых наркотиков.
Общественные наркодиспансеры – это центры, команды которых включают профессиональных врачей, социальных работников, клинических психологов, инспекторов, наблюдающих за поведением условно осуждённых, консультантов и практикующих врачей.
Некоторые общественные наркодиспансеры играют ту же роль, что и уличные агентства, но обычно они занимаются только тем, что консультируют и выписывают рецепты. Это делает либо собственный врач общественного наркодиспансера, либо диспансер сотрудничает с врачом-терапевтом пациента. Чаще всего общественные наркодиспансеры обслуживают людей, зависимых именно от опиатов.
Наркологические клиники работают на базе традиционных больниц и занимаются преимущественно амбулаторным лечением. Часто такие клиники возглавляют врачи-психиатры, а их команды включают врачей, медсестринский персонал, социальных работников, эрготерапевтов и клинических психологов.
Клиенты наркологических клиник могут получать рецепты ежедневно или несколько раз в неделю и принимать метадон дома. Альтернативой служит покупка метадона в аптеке при самой клинике – там он дешевле, чем в сторонней аптеке.
В среднем, суточная доза (20-30 мг) метадона стоит $3. Cредняя продолжительность терапии – 10 месяцев. Количество наркологических клиник растет: если восемь лет больным приходилось ждать очереди на доступ к МПТ до года, то сейчас срок ожидания сократился до нескольких недель.
Наконец, отдельные врачи, занимающиеся частной практикой, тоже выписывают рецепты на метадон, принимаемый перорально или инъекционно. Иногда достоянием СМИ становятся случаи, когда такие врачи «сливают» метадон на чёрный рынок или продают рецепты всем желающим. Обычно частных врачей предпочитают клиенты, которые загружены работой и ценят своё время, или их интересует повышенная доза и готовность врача в любое время выписать рецепт.
Франция
В 1995 году, когда эпидемия ВИЧ была во Франции в самом разгаре, в стране легализовали метадоновую терапию.
На сегодняшний день, приблизительно 100–120 тысяч человек получают метадон в виде сиропа и капсул по рецептам, которые в 80% случаев выдают в аптеках. Кроме того, как минимум 150–160 тысяч человек получают бупренорфин. В целом от 70% до 80% французов, зависимых от героина и других опиатов, получают медикаментозное лечение.
Отличительная особенность «французской системы» состоит в лёгкости выдачи препаратов – метадон выписывают сразу на 28 дней, и люди принимают его дома.
По оценкам главы французской ассоциации SOS Addictions, аддиктолога Уильяма Левенштейна, во Франции действуют самые мягкие правила выдачи метадона, по сравнению с другими странами, где практикуется выдача препаратов на срок от одного дня до недели с жёстким контролем, включающим анализы мочи в специализированных центрах.
На начальном этапе внедрения МПТ во Франции присутствовали опасения, что лёгкость и доступность этой терапии увеличит наркотрафик и ухудшит криминогенную обстановку. Однако этого не случилось. Работа фармацевтов, выдающих метадон или бупренорфин, контролируется – их рецепты имеют повышенный уровень безопасности (ordonnance s?curis?e). Имя фармацевта указано в рецепте.
После внедрения МПТ кривая заражений ВИЧ во Франции резко пошла на спад, значительно снизилось число случаев передозировок, началась социализация наркозависимых и уменьшился трафик героина и других нелегальных опиатов.
Видя такие результаты, французские аддиктологи, которые в середине 1990-х выступали против метадоновой терапии, не только поменяли мнение, но некоторые из них даже сами возглавили метадоновые центры.
Польша
Метадоновая поддерживающая терапия доступна в Польше с 1993 года. В 2010 году порог вступления в программу снизился: любой человек, зависимый от опиоидов, может получать терапию, даже если до этого он не применял другие способы лечения. Срок зависимости может быть любым (раньше он составлял не менее трёх лет).
В стране насчитывается примерно 15 тысяч наркозависимых, употребляющих инъекционные наркотики. Услуги опиоидной заместительной терапии, включающей выдачу метадона, могут оказывать общественные организации и государственные учреждения здравоохранения с разрешения местных властей. Центры ОЗТ, которых в Польше более двухсот, ограничиваются выдачей лекарств – в них не оказывается психосоциальная поддержка.
Пациентами метадоновой поддерживающей терапии могут быть люди, употребляющие одновременно несколько веществ. В некоторых центрах можно получить метадон на месяц или на неделю, но в основном практикуется выдача раз в день или раз в неделю. Сложнее пациентам, живущим в сельской местности – им приходится добираться до метадоновых центров по несколько часов.
Ежегодно за хранение наркотиков в Польше арестовывают 30 тысяч человек. Хранение даже небольших количеств карается тюремным заключением на срок до трёх лет, но большую часть арестованных ждут штрафы, принудительные работы или условные сроки. В отдельных изоляторах и тюрьмах доступна метадоновая терапия.
Тема декриминализации наркотиков активно обсуждается в польском обществе. Количество программ метадоновой поддерживающей терапии растёт (новые программы открываются с частотой раз в год), а в условиях пандемии метадон стал доступен в аптеках по рецепту.
Метадоновая поддерживающая терапия в Польше бесплатна: её финансирует Национальный фонд здравоохранения и общины на местном уровне.
Украинские беженцы могут получать все медицинские услуги, доступные польские гражданам, включая МПТ. Для этого необходимо, помимо украинского паспорта или документа о статусе беженца, иметь номер PESEL – идентификационный цифровой код.
Если у пациента есть документ с врачебными записями о лечении в Украине, он может сразу же приступить к терапии, но наличие такого документа не является обязательным условием. В рамках отдельных программ действуют очереди. Срок ожидания может составлять несколько месяцев.
Германия
Существует два изомера метадона: левовращающий (левометадон) и правовращающий (декстрометадон). В отличие от многих других стран, в рамках МПТ в Германии используется не только рацемический метадон, смесь двух изомеров, но и чистый левометадон. Его синтезировали учёные из упомянутой выше компании Hoechst в 1945 году. Они выяснили, что левометадон обладает большей анальгетической активностью, чем рацемическая форма.
В конце 1940-х годов американская компания Eli Lilly, которая за символическую сумму в один доллар получила патент немецких коллег, подтвердила превосходство левометадона над рацематом.
Декстрометадон, присутствующий в рацемической смеси, оказывает кардиотоксический эффект и вызывает удлинение интервала QT: хаотическое сердцебиение, которое при продолжительном течении может привести к смерти. Левометадон таких побочных следствий не имеет.
Левометадон приблизительно в 50 раз мощнее правовращающего изомера, а также обладает большей избирательностью мю-опиоидных рецепторов. Соответственно, он примерно в два раза сильнее рацемического метадона по весу, а сами эффекты практически идентичны действию рацемата, за исключением «побочек».
Несмотря на превосходство левометадона, в США он никогда коммерчески не производился – его синтез обходится в три раза дороже, чем получение метадона-рацемата. Родина метадона Германия пошла другим путём.
В 1965 году компания Hoechst остановила производство рацемического метадона, заменив его левометадоном. В 1994 году рацемический метадон вновь был одобрен, и с тех пор в стране доступны как метадон-рацемат, так и левометадон. Несмотря на высокую стоимость производства, на долю левометадона приходится 25% всего метадонового рынка страны.
В 2019 году Германия, по результатам анализа сточных вод в немецких городах, получила звание «наркотической столицы Европы», но речь идёт о таких наркотиках, как метамфетамин и кокаин. Что касается опиатов, Германии, в отличие от США, удалось избежать опиоидного кризиса – во многом благодаря метадоновой поддерживающей терапии.
Героин получил относительно широкое распространение в Германии в 1970-х и 1980-х годах, но к внедрению МПТ немцев подтолкнула эпидемия ВИЧ. Первые эксперименты с МПТ начались в 1998 году, а через три года Федеральная судебная палата легализовала метадоновую терапию по всей стране.
По закону, участие в программе обязательно сопровождается психосоциальными консультациями. Расходы в основном оплачивает государство, в ряде случаев участники программ платят за лечение за счёт страховки.
Метадон и другие лекарства в рамках опиоидной заместительной терапии получают не менее 75 тысяч пациентов. Примерно 10% участников программ достигают полной абстиненции, в том числе от самого метадона. Как правило, у пациентов метадоновых программ нет никаких проблем с трудоустройством, хотя единичные эпизоды дискриминации со стороны работодателей случаются.
Нидерланды
Первые программы МПТ заработали в Голландии в 1970-е годы на фоне «героинового кризиса». Уже в 1979 году на улицах Амстердама можно было увидеть «метадоновые фургоны». Благодаря раннему внедрению и широкому доступу к МПТ голландцам удалось ограничить масштабы эпидемии ВИЧ и гепатита.
В 1994 году размер средней дозы метадона в центрах МПТ был увеличен с 49 мг до 59 мг в день – статистика показала, что более высокая доза метадона уменьшает поведение, связанное с риском заражения ВИЧ (отказ от использования презервативов секс-работницами, применение «грязных» шприцов).
В 2004 году в Нидерландах заработала система центров интегральных услуг. Команда такого центра представляет собой многопрофильную группу, которая помогает пациенту получить социальную защиту (например, помочь с оплатой счетов или выплатой долгов), предоставляет медицинскую помощь общего характера и психиатрическую помощь, а также обеспечивает метадоновой и героиновой поддерживающей терапией.
Программа ГПТ работает в Нидерландах с 2007 года и адресована хроническим потребителям героина, которым не помогли другие виды терапии, включая метадоновую. Все виды заместительной терапии в Нидерландах бесплатны.
Норвегия
Норвежская национальная программа МПТ была учреждена в 1998 году. Лечение назначается на уровне вторичной (специализированной) медицинской помощи. В большинстве случаев после того, как состояние пациента стабилизировано, его переводят на уровень первичного (общего) медицинского обслуживания. Иначе говоря, после стабилизации пациент регулярно посещает врача-терапевта, который выписывает рецепты на метадон, а другую помощь пациенту оказывают социальные службы его муниципалитета.
С годами норвежская программа МПТ становится всё более низкопороговой и ориентированной на снижение вреда: даже если на начальном этапе пациенты продолжают употреблять наркотики, их не лишают доступа к программе. Никаких ограничений по срокам нет – лечение может быть пожизненным. Норвежская программа МПТ акцентирует «реабилитацию» – пациентам в обязательном порядке оказывают психосоциальную помощь, с тем чтобы улучшить их здоровье и сделать полноценными членами общества.
С 2010 Управление здоровья Норвегии публикует общенациональное руководство по опиоидной терапии, включающее МПТ. Для всех норвежских пациентов МПТ бесплатна. Власти страны намерены декриминализовать хранение небольших количеств любых наркотиков для личного использования. В 2021 эта инициатива не прошла в парламенте, но перспектива изменения законодательства сохраняется.
Дания
Программа МПТ заработала в Дании в 1970 году. В 2008 году стал доступен, наряду с метадоном, бупренорфин, а в 2009 году в стране ввели и героиновую поддерживающую терапию.
Программы МПТ спонсирует государство, причём датское законодательство предусматривает, что местные власти (муниципалитеты) обязаны инициировать процесс создания терапевтического центра и разработать план лечения в течение двух недель с момента поступления первой просьбы о создании центра. Услуги центров включают как медицинскую, как и психосоциальную помощь. Участие в программе может быть пожизненным.
Португалия
В 1990-ых годах Португалия была охвачена эпидемией опиоидного кризиса, аналогичной той, что наблюдается сейчас в Соединённых Штатах. Лиссабон называли «героиновой столицей Европы». 1% населения был зависим от героина. Ежегодно в стране с десятимиллионным населением от передозировки умирало 360 человек.
Но в 2001 году ситуация начала изменяться: в стране декриминализовали хранение и употребление наркотиков и инициировали создание программ снижение вреда. В центре этой стратегии находится бесплатная метадоновая терапия.
Всего по стране работают 120 с лишним метадоновых сайтов – на средства правительства и общественных организаций. По столице курсируют два «метадоновых фургона», сотрудники которых ежедневно раздают метадон 1300 пациентам.
Благодаря декриминализации наркопотребления и программе снижения вреда число потребителей героина уменьшилось от 100 тысяч по состоянию на 2001 год до 25 тысяч в наши дни. От передозировок умирают не 360 человек в год, а 40-50. Уровень смертности, вызванный употреблением наркотиков, в Португалии самый низкий в Европе – он составляет одну десятую об британского уровня, и пятидесятую – от американского.
Когда программа МПТ стартовала, 55 % её участников были ВИЧ-позитивными, сейчас этот показатель составляет 13%. Из США и других стран в Португалию регулярно приезжают специалисты, чтобы перенять португальский опыт.
подготовил Максим Катрич
