Хотя на первый взгляд трудно сказать, что текущая эпоха восхода популизма, в лице президента Трампа и похожих на него по риторике политиков совпала с возвращением социального и научного интереса к психоделикам, но это так.
Впервые за многие десятки лет, вещества данного типа, как натуральные, так и синтетические, снова начали интересовать не только широкую общественность, но и медиков, которые активно изучают терапевтический потенциал соединений галлюциногенов. В частности, в США с прошлого года наблюдается всё нарастающая волна интереса к так называемым «натуральным психоделикам», то есть, веществам данной группы, которые имеют растительное происхождение. К ним можно отнести псилоцибин, ибогу и ДМТ в форме экстракта вещества, лучше известного, как аяуяска. Помимо этого, с возобновлением интереса к подобным веществам, в научных кругах начались подвижки к изучению синтетических галлюциногенов и родственных им веществ, вроде кетамина, МДМА, ЛСД и их аналогов. При этом, в обоих случаях, растущее число частных и клинических исследований явно указывает на наличие за данными препаратами массы терапевтических эффектов, которые могут сделать их эффективными и широкодоступными заменителями фармацевтических лекарств, в частности разных опиоидных обезболивающих, а также обнаружение за ними свойств, по факту делающими их крайне эффективными лекарствами в терапии ряда психологических недугов, которые ещё недавно считались неизлечимыми.
Безусловно, подобная «эпоха возрождения» психоделиков идёт без особых фанфар и свиты, в форме легионов хиппи и битников, ставших символом первой психоделической эпохи, пришедшейся на 60-е годы прошлого века. Однако, на этот раз, галлюциногены нашли более приемлемый имидж, благодаря которому теперь их поддерживает ранее невиданное количество людей, представляющих самые разные социальные и возрастные группы. Как уже было отмечено, во главе авангарда вновь находится ЛСД, который теперь имеет поддержку со стороны не контркультурных лидеров, а уважаемых медиков и изобретателей, активно нахваливающих терапевтические и ноотропические (то есть, стимулирующие работу мозга, как в плане творчества, так и умственных способностей) эффекты, при употреблении субстанции в микроскопических, субпсихоактивных дозах.
В целом, данное соединение, имеющее репутацию «стандартного мерила в среде психоделиков», проделало почти за сотню лет своего существования действительно внушительный путь. Будучи случайным открытием химика Альберта Хофмана, который открыл его, пытаясь разработать пестициды на основе веществ их микроскопических грибков, созданное в 1943 году вещество быстро привлекло внимание психиатров по всему миру, которые уже к 50-м годам начали активно тестировать его на практике, получая впечатляющие результаты в терапии стрессовых и депрессивных расстройств (что, кстати, подтверждается и современными испытаниями). Однако действительно широкую известность данный психоделик получил только к началу следующего десятилетия, когда он был вынесен из лабораторий докторами и их учениками для персонального использования. В 60-е годы прошлого века, ЛСД находилось в зените своей популярности: Помимо широкого использования вещества в среде молодёжи, его эффектом на восприятие человека заинтересовались в ЦРУ, которое потратило около 10 лет на тестирование субстанции в качестве орудия психологической воины, в рамках печально известного проекта «МК Ультра». Несмотря на то, что вещество было абсолютно безопасно в токсикологическом плане, факт того, что оно стало широко популярным в контркультурной среде, а также провал проекта ЦРУ, который так и не смог превратить психоделик в оружие или инструмент для ведения допросов, привёл к тому, что правительство США ополчилось на ЛСД. Уже к началу 70-х годов, администрация президента Ричарда Никсона добилась сначала национальной криминализации ранее легального, но строго регулируемого вещества, после чего, под давлением США, строгий запрет в отношении производства, распространения и употребления вещества был введён на глобальном уровне.
Буквально в одночасье, некогда активно изучавшееся вещество оказалось строго запрещённым наркотиком, якобы «не имеющим медицинского применения». Одновременно с ним, в запретный список конвенции ООН попали многие другие подобные вещества, начиная от аналогов ЛСД и его «природного» брата, псилоцибина, заканчивая легально применявшимися неопиатными транквилизаторами, вроде кетамина. Остаток века, галлюциногены провели в глобальной опале. Эксперименты с данными субстанциями почти полностью перестали проводиться почти во всех странах мира, кроме тогда не входившей в ООН Швейцарии. Как и конопля, которую можно назвать психоделиком, учитывая эффекты её активных веществ в крупных дозировках, данные субстанции были названы «наркотиками».
Хотя ещё около десятилетия, ЛСД и его аналоги пользовались популярностью на подпольном рынке, ввиду трудности его производства, а также появлении более рентабельных для подпольных бизнесменов веществ, вроде кокаина и подобных стимуляторов, довольно скоро, эпоха галлюциногенов подошла к концу и данные вещества выпали из внимания мировой общественности до начала прошлого десятилетия.
Несмотря на почти глобальное ограничение исследований в отношении галлюциногенов, некоторые страны мира, в частности уже упомянутая Швейцария (кстати, являющаяся родиной изобретателя ЛСД) продолжала тихо вести испытания данных субстанций в лечении разных психологических и физиологических недугов. Не только сохранив старую информацию, но и преумножив данные о терапевтическом потенциале ЛСД и иных галлюциногенов, подобные островки сопротивления были готовы к перемене климата в отношении психоактивных веществ, начавшейся в 2010-х годах, ознаменовавшихся радикальными реформами в отношении конопли, как на территории США, так и за пределами страны. Следуя примеру своих коллег из движения в поддержку легализации конопли, сторонники психоделиков стали агитировать за легализацию данных субстанций, в качестве альтернативы режиму строгой криминализации, а также из соображений развития медицины, благо, что скопившиеся за годы криминализации данные ясно указывали на безопасность подобных веществ, в сравнении со многими широкодоступными лекарствами. Довольно внезапно, ранее находившиеся под строгим табу вещества, стали более-менее свободно обсуждаться в СМИ, а также научных и политических кругах. Со временем, интерес к изучению и практическому применению психоделиков, в частности, так называемых «натуральных» субстанций подобного типа перерос в открытое и активное движение, поддерживаемое медиками и учеными.
С новыми силами, движение смогло добиться первых глобально заметных успехов в середине 2019 года, когда на территории США не один, а целых три города, а именно, Денвер, Окленд и Санта-Круз, приняли местные законы о декриминализации локального производства псилоцибина, аяуяски и ибоги, с целью их организованного использования в качестве средства альтернативной терапии разных хронических психологических недугов. Параллельно этому достижению, санитарная служба страны (FDA) огласила информацию о том, что уже более года, она занималась тестированием псилоцибина и МДМА (также лучше известного, как «экстази») в клинических условиях, изучая его эффективность в качестве средства терапии тяжких стрессовых и депрессивных расстройств, в частности, недуга известного как посттравматическое стрессовое расстройство личности, или ПТСР, до недавних пор официально считавшееся неизлечимым. На фоне подобных подвижек в стране, полвека являвшейся бастионом криминализации галлюциногенов, а также родиной глобального запрета данных субстанций, многие учёные, медики и политические эксперты стали полагать, что возможно уже скоро, занавес запрета вокруг перечисленных субстанций падёт, у они вновь станут широко доступными, в качестве терапевтических средств если не во всех, то в большинстве стран мира.
Использование ЛСД в терапевтических целях
Возможно, вы зададитесь вопросами: Какие именно терапевтические эффекты может иметь ЛСД, и каким образом данное соединение может быть связано с коноплёй и её целебными свойствами? Для ответа на эти вопросы, нам вновь следует обратиться к истории использования указанных субстанций человечеством. Однако, нас интересует не использование ЛСД и каннабиноидов в народе, а то, что о веществах могут сказать показания учёных и медиков, занимавшихся их изучением ещё в начале века, задолго то тотальной криминализации.
Как уже было отмечено, в 40-х и 50-х годах, когда ЛСД был совершенно новым открытием, медики быстро обратили внимание на его необычное воздействие, способное вызывать измененное состояние сознания, которые некоторые современники довольно точно описали, как «контролируемый психоз». Довольно скоро медики США и Европы отметили за веществом ранее невиданное седативное воздействие на пациентов, диагностированных стрессовыми и депрессивными расстройствами, в частности, подчёркивая его способность уменьшать импульсы агрессии, страха и приступы психозов. Кстати, благодаря последнему свойству, некоторые современники вовсе считали его потенциальным средством терапии шизофрении, способным, если не исцелить болезнь, то, по крайней мере, контролировать её и изучать её симптомы и проявления с точки зрения неврологии.
Собственно, подобные надежды, возлагаемые на свойства вещества, ранее не зафиксированные ни за одной из многих психоактивных субстанций, привлекло к соединению внимание не только психологов и учёных, но и разных правительственных агентств. Уже к концу 50-х годов, ЦРУ завладело формулой веществ от американских держателей патента на его производства, начав синтезировать его для использования в тайной программе «МК Ультра», целью которой являлось изучение потенциала ЛСД в качестве средства для гипноза и «промывки мозгов», инструмента для процедур ненасильственного допроса, а также потенциального оружия массового и точечного применения, в теории способного вызвать «помешательство» как у одной избранной цели, так и у всего населения вражеской страны. В особенности, шпионов привлёк тот факт, что ЛСД, само по себе, имело крайне малую активную дозировку (типичные активные дозы вещества составляют микрограммы), жидкую консистенцию, полное отсутствие заметного вкуса или запаха, а также его сравнительно быстрый и чистый метаболизм (то есть, вещество полностью усваивается организмом человека, не оставляя следов применения уже спустя пару дней), что допускало использование вещества для «отравления» крупных групп людей, без шанса на обнаружение.
Хотя, в теории, ЦРУ и руководство армии США называли ЛСД в документах программы потенциальным орудием «воины без насилия», предполагая, что его психоактивные эффекты позволят обезвредить противника без применения силы, практика крайне негуманных испытаний вещества, в ходе которых, от разных инцидентов погибло, по крайней мере, два человека, поставила крест на всём плане «псходелического оружия». Параллельно провалу программы на поприще испытания ЛСД в качестве средства для ведения допроса, а также растущей популярности субстанции в кругах молодежи и солдат, находящихся в отпускных, довольно быстро перспективная разработка стала казаться властям страны угрозой стабильности существующего капиталистического порядка. С завершением программы к началу 70-х годов, администрация Никсона объявила ЛСД главной угрозой нации (помимо этого, многие публичные сторонники использования вещества, вроде небезызвестного доктора Тимоти Лири, в одночасье стали «врагами обществам номер один»), предельно быстро добившись сначала национального запрета субстанции, а после и введения глобального режима строгой криминализации, санкционированного ООН.
Несмотря на растущую репутацию ЛСД как рекреационного вещества, на протяжении всех 50-х и 60-х годов, психологи продолжали активно изучать его эффекты в клинических условиях. Тогда многие врачи свободно использовали регулируемое, но фактически легальное веществ в своей персональной практике, универсально описывая его, как средство для изучения подсознания пациентов, способного не только подавить нежеланные тики, стрессы, печаль, страх и агрессию, но и ввести человека в принципиально новее состояние сознания, будучи в котором, он смог сам осознать и побороть источники подобных негативных переживаний. Собственно, благодаря подобным свойствам, вещество, равно как и его близкие аналоги, вроде псилоцибина, мескалина и других синтетических соединений галлюциногенов, получило название «психоделик», что означает «проявляющий разум» с древнегреческого.
Стоит подчеркнуть, что ещё тогда, психологи заметили, что хотя вещество имеет очень интенсивный эффект на восприятие человека, само по себе оно не является лекарством в прямом смысле этого слова. Говоря точнее, многие специалисты, занимавшиеся исследованием психоделиков в те годы, а также их современные приемники, утверждают, что ЛСД, псилоцибин и иные похожие вещества просто приотворяют дверь разума, делая потребителям более восприимчивым к размышлению и анализу в вопросах характерных черт и установок своей личности. Лучше всего, данное свойство описывает сам «отец» ЛСД, доктор Альберт Хоффман, который занимался его изучением на протяжении всей своей жизни. «ЛСД это лекарство для духа, а не тела человека», утверждал он. «Это инструмент, позволяющий человеку взглянуть на себя со стороны, свободным от всего эмоционального багажа, что позволяет ему осознать то, кем он является и хочет быть». Собственно, по этой причине, как специалисты прошлого, так и врачи современники призывают к использованию психоделиков в качестве дополнительного элемента разговорной терапии. Иными словами, подобные вещества открывают дверь восприятия в сознании человека, усиливая полезный эффект подобной терапии, а также упражнений в саморефлексии.
Конечно, не все врачи придерживались подобной парадигмы использования ЛСД, что, в перспективе, позволило не только широко популяризовать вещество и его аналоги, но и стало одной из причин его запрета, а после и краха его популярности. Подобные деятели, вроде уже упомянутого доктора Тимоти Лири, возложили на, по сути, довольно простой инструмент непосильную задачу. Говоря точнее, с подачи доброго доктора, массы, привлечённые к богатому искренними чувствами эффекту вещества, начали видеть его как некое средство достижения «высшего познания» и «духовной трансформации», полагая, что широкое внедрение ЛСД в общество приведёт к новой эре мышления, в которой человечество позабудет о территориальных дрязгах, идеологии, насилии и ненависти. Довольно быстро, в кругах хиппи и прогрессивной молодёжи, психоделик стал потенциальной панацей от всех бед современного общества, которой, к великому сожалению, оно не является. Несмотря на запал и богатство эмоций, со временем, энтузиазм вокруг вещества начал ослабевать, поскольку простого факта его употребления оказалось не достаточно для достижения ожидаемой «космической трансформации». В итоге, осознав столь простую истину, энтузиазм вокруг вещества, а также других психоделиков, сошёл на нет в течение 70-х годов. В купе с режимом криминализации, вызвавшим трудности в его производстве и распространении, ЛСД стал довольно нишевым психоактивным веществом. Подобная же судьба ждала и его собратьев, начиная от псилоцибина и пейота, заканчивая ДМТ и кетамином.
В итоге, стоит вновь подчеркнуть, что психоделики, сами по себе, являются лишь потенциаторами перемен в психике человека, но не неким лекарством. Хотя подобные вещества могут открыть личности новый взгляд на свою персону, сами по себе, они не смогут исправить депрессию, агрессию или стресс, без активных приложений усилий со стороны потребителя.
Конопля как вещество психоделик
Собственно, на данной ноте, следует вернуться к обсуждению использования конопли и проявлению психоделических свойств за её употреблением. Хотя с точки зрения химии активных веществ конопли, каннабиноиды не являются типичными психоделиками, ввиду воздействия на несколько иные группы рецепторов тела, а также субъективно проявляющимся эффектам, нельзя отрицать того факта, что в достаточно крупных дозировках, ТГК, вполне может вызвать сравнимые с эффектом ЛСД психологические переживания, которые также можно использовать для личностного роста и терапии. В пользу данной позиции говорит история употребления конопли в подобной цели, которая, между прочим, является гораздо более длинной и глобальной, чем история использования псилоцибина.
Проще говоря, можно сказать, что в определённых дозировках, активные вещества конопли могут иметь эффект, характерный воздействию психоделиков, однако, это не совсем точное и полное нюансов сравнение.
В целом, следует отметить, что в плане психоактивного эффекта, а именно искажения восприятия, ЛСД и другие вещества из группы галлюциногенов гораздо сильнее воздействуют на сознание человека, чем даже крупные дозы ТГК. Несмотря на данный фактор, вещества имеют некоторые сравнимые субъективные воздействия. В частности, как ТГК, так и ЛСД вызывают заметное замедление в восприятии хода времени, что позволяет сделать пребывание в моменте более интенсивным и значимым. Аналогично, оба вещества вызывают схожие изменения в процессах мышления, что стимулирует творческую активность, а также позволяет извлечь нестандартные и оригинальные решения из потока мыслей. При этом, ЛСД, как и другие психоделики также вызывают комплексные искажения в восприятии окружающего мира, то есть, галлюцинации разной формы (по этой причине, они и относятся к соответствующей группе психоактивных соединений). Подобные искажения вряд ли получится достигнуть даже при использовании больших дозировок каннабиноидов.
К сведению, более похожий на воздействие психоделиков эффект можно получить, используя продукты с повышенной концентрацией чистого ТГК (то есть, без модулирующего его психоактивные эффекты КБД или терпенов), а также употребляя вещество в форме пищи или испаряя его чистые экстракты. В таком случае, судя по отзывам потребителей, человек может начать ощущать в целом похожие на воздействие ЛСД субъективные эффекты, однако, в сравнении с данным веществом, они, скорее всего, будут менее интенсивными и продолжительными.
Подобный эффект ТГК подтверждает доктор Харрис Избел, работавший в программе «МК Ультра» и непосредственно занимавшийся тестированием ЛСД и других психоактивных субстанций, включая и ТГК, сравнивая их эффект для выявления возможности их потенциального применения в военных целях. В частности, его перу принадлежит один из сохранившихся докладов программы, датированный 1969 годом, который сообщает, что при тестировании экстрактов конопли на заключённых тюремного госпиталя в Лексингтоне, Кентукки, высокие порции продукта вызвали у подопытных изменения в восприятии «идентичные воздействию крупных дозировок ЛСД».
Конец первой части.
