В отличие от многих других ученых, Моррис демонстрирует честный подход к ПАВ. Вместо того, чтобы крутить заезженную пластинку о жертвах зависимости и передозировках, он освещает весь спектр наркотиков и их потребителей. В интервью сетевому изданию Emerald Magazine (EM), опубликованному в июле 2021 года, Моррис делится мыслями о свободе употребления наркотиков и снижении вреда. Мы уверены, что его откровения, особенно в которых говорится о снижении вреда, необходимости отказа от запретов и просвещения, будут интересны и нашим читателям.
Emerald Magazine: Что пробудило у Вас интерес к фармакологии, химии и журналистике? Как Вы стали работать на их стыке – мы имеем в виду Ваш сериал «Фармакопея Хэмилтона»?
– Я изучал химию, нейробиологию, антропологию и разные другие явления, которые освещаю в сериале. Со временем начал создавать документальные фильмы о психоактивных веществах. В них я рассказываю о подпольных химиках и других обитателях мира ПАВ с сочувствием: хочу, чтобы зрители поняли мотивацию этих людей и посмотрели на мир наркотиков свежим взглядом. Это поможет широким массам понять несправедливость запретов и увидеть красоту науки.
Emerald Magazine: Как Вы относитесь к употреблению веществ? Не только в аспекте их правового статуса, но и с точки зрения этики и свободы личности?
–Я думаю, что многим людям свойственно фантазировать о «контроле». Особенно мужчины склонны все контролировать: им хочется создать мир, живущий по их собственным правилам. Они думают примерно так: «Ну, каннабис мне нравится, поэтому каннабис нужно разрешить. А опиоиды мне не нравятся, и их следует запретить». Возможны вариации, но подход именно такой. Сталкиваясь с ним, я выработал, я бы сказал, полный пофигизм в отношении того, что люди выбирают или не выбирают. Иначе говоря, мне плевать. Моя позиция проста: людям нужно дать свободу делать то, что они хотят делать. Если они хотят себе вредить, ради Бога. Это их личная свобода. Если же они хотят использовать эти вещества конструктивно, я только «за».
Конечно, я прекрасно понимаю, насколько сложно потреблять мощные вещества в обществе, где просветительская работа практически отсутствует. Людей не просвещают в вопросах ответственного употребления наркотиков. Широкому кругу потребителей, если только они не профессиональные химики, недоступны ресурсы для анализа и тестирования веществ. Я понимаю, что существующая система враждебна рядовому потребителю. Поэтому употребление ПАВ гораздо опаснее, чем должно быть. В идеальном мире дело обстоит противоположным образом. Нам говорят, что употребление неизбежно порождает проблемы, но это искусственные проблемы. Их создают не вещества, как таковые, но запрет и отсутствие образования.
Emerald Magazine: Вы не раз затрагиваете дихотомию «натурального» и «синтетического» и говорите о том, что многие отдают предпочтение природным субстанциям. Как Вы думаете, почему люди выбирают «органику»?
– В нашем обществе широко распространено допущение, согласно которому все «природное» лучше. Это представление особенно популярно среди людей, далеких от химии и фармакологии. Любой химик скажет вам, что есть масса натуральных сильнодействующих ядов. Уран, ртуть – дары природы в чистом виде. Однако «синтетические» наркотики вызывают недоверие. Понятно, что пластик, загрязняющий планету, или синтетические красители в продуктах вызывают у людей страх. Отсюда и идея о том, что все синтетическое – плохо.
Есть еще одна идея, широко распространенная в среде, прежде всего, потребителей каннабиса: якобы природные вещества лучше по причине их химической сложности. Дескать, они дают целый букет эффектов, который невозможно воспроизвести на синтетическом материале. Это представление широко пропагандировала NORML (Национальная организация за реформу законов о марихуане, крупнейшая антипрогибиционистская организация США, официально лоббирующая декриминализацию/легализацию психотропной конопли – прим. пер.).
Организация резко критиковала одобрение Marinol (маринол, он же дронабинол – торговое название синтетического каннабиноида, который используется как стимулятор аппетита, противорвотное средство и средство от апноэ во сне; с весны 2021 года разрешен к продаже в украинских аптеках – прим. пер.) и синтетического ТГК. Представители NORML утверждали, что синтетический ТГК лишен преимуществ природного каннабиса, поскольку лишен вспомогательных компонентов – КБД, КБН, КБГ и других.
Однако этот аргумент носит в большей степени политический, нежели фармакологический или медицинский характер. Истинная причина критики состояла в том, что Marinol угрожает легализации каннабиса.
В некоторых случаях подобные доводы могут быть приемлемыми. Но они должны основаться на фактах и свидетельствах. Иначе, если вы исходите из политических или «духовных» соображений, то рискуете, даже сами того не желая, причинить вред. Или внушить людям ошибочные представления об этих веществах.
Работа с синтетическим материалом имеет одно важное преимущество – можно взвесить дозу и использовать точное количество. Я думаю, что это очень важно в работе с субстанцией, способной оказывать мощнейшее воздействие на человеческое сознание, а также – потенциально – оказывать токсическое действие. Имея дело с синтетикой, ты точно знаешь, как много принимаешь. Это плюс искусственных ПАВ, который большинство людей не ценят по достоинству.
Emerald Magazine: В сериале Вы упоминаете соединения, чьи свойства выходят за рамки шаблонного противопоставления «природного» и «рукотворного». Примером служит ксенон. Пожалуйста, расскажите о таких веществах, размывающих грань между органикой и синтетикой.
– Такая грань во многом иллюзорна. Границы между природным и синтетическим стерлись с началом антропоцена (эпоха с высоким уровнем человеческой активности, началась приблизительно 8 тысяч лет назад с появлением земледелия – прим. пер.). Мы живем в мире, где все представляет собой комбинацию двух явлений.
Даже многие искусственные ПАВ частично синтезируют из натурального исходного материала. Возьмите ЛСД. Это синтетическое или натуральное вещество? Как посмотреть. Исходное сырье изолируют из грибка, после чего подвергают химической модификации. Выходит, что это одновременно и натуральный, и искусственный наркотик – синтетический материал, который никогда не существовал бы без грибка.
Многие вещества являются полусинтетическими, поэтому я не думаю, что это правильное деление. Считая, что органика лучше, вы лишаетесь возможности по достоинству оценить многое из потрясающего мира химических веществ.
Даже идея о «натуральности» каннабиса сомнительна. На протяжении столетий люди занимались селекцией конопли – отбором растений для получения желаемых свойств. Это все, по большому счету, спекуляции – что считать природным продуктом, а что – искусственным.
Ксенон очень «натурален». Он поступает в наши организмы с каждым вдохом, но мы его не ощущаем, поскольку ксенон присутствует в атмосфере Земли в ничтожно малых количествах. Однако если взять миллион литров воздуха, спрессовать в жидкое состояние и в криогенных условиях разделить на фракции азота, кислорода, неона, аргона и других благородных газов, то можно получить ксенон. Это «натуральный» процесс? Разделение на фракции – точно нет. Но в природе ксенон есть. Он используется как средство для ингаляционного наркоза и обладает как обезболивающим, так и психоактивным действием. Какое это вещество? Природное, искусственное? Я не знаю.
Emerald Magazine: В одной из серий «Фармакопеи», под названием «Позитивная история о метамфетамине», рассказывается о предрассудках в отношении разных веществ. Почему возникает предубежденность? Нейроученый д-р Карл Харт в книге «Употребление наркотиков для взрослых» утверждает, что в основе неприятия определенного вещества лежит предубежденность в отношении расы.
– Да, раса и класс. В случае метамфетамина, думаю, что это класс. Есть два практически идентичных вещества – амфетамин и метамфетамин. Первый употребляют состоятельные студенты и клиенты психиатров, второй – относительно дешевый товар на черном рынке, безрецептурное лекарство для бедных.
Но есть еще один аспект – дозировка. На черном рынке ты покупаешь пакетик с кристаллами, а не таблетки с выверенным объемом вещества. Как правило, люди нюхают или курят большие дозы этого материала, что может быть пагубно.
Самое главное – метамфетамин употребляют преимущественно люди победнее, у которых нет ни доступа к хорошим врачам, ни широких возможностей. Впадая в зависимость от вещества, они оказываются в гораздо более тяжелой ситуации, чем люди с деньгами. Проблема метамфетаминовой зависимости в большей степени обусловлена бедностью и разными социально-экономическими факторами. К фармакологии, как таковой, она отношения не имеет. Но винят и клеймят именно сам метамфетамин.
Emerald Magazine: В других интервью Вы говорили о «нарко-детерминизме». Что это такое?
– Нарко-детерминизм, он же фармакологический детерминизм – идея о том, что действие вещества обусловлено его естественными свойствами. Если ты употребляешь героин, то становишься нефункциональным, поскольку так героин и действует. Если ты принимаешь фентанил, то умираешь, поскольку фентанил приводит к смерти. Если принимаешь фенциклидин (PCP), сходишь с ума, поскольку это вещество имеет свойство делать человека безумным. Если же выбираешь гидроксибутират натрия (GHB), то рискуешь стать жертвой сексуального насилия. В наши дни GHB – наркотик для изнасилований. Ни в одном из этих примеров последствия не обусловлены фармакологическими свойствами вещества. Результаты зависят исключительно от потребителя. Признав этот факт, можно избежать многих проблем.
Любой наркотик можно использовать разными способами, которые не очевидны тому, кто убежден, что употребление определенного вещества приводит к конкретным результатам. В США некоторые дети принимают метамфетамин (рецептурное лекарство Desoxyn). Во Франции в 60-е годы ибогаин в малых дозах использовали как стимулятор. В той же Америке а-этилтриптамин (AET), действие которого напоминает экстази, в свое время использовали как антидепрессант. В любом веществе скрыт потенциал разных сценариев применения, но детерминистский подход не дает ему раскрыться.
Emerald Magazine: Как Вы считаете – тестирование на наркотики позволяет сделать употребление более безопасным?
– Однозначно позволяет и полезно для всех: потребителей, ученых, даже для правоохранительных органов, поскольку благодаря тестированию они могут собирать данные о веществах на рынке. От тестирования выиграют все, независимо от отношения к наркотикам.
Довольно часто люди считают собственное потребление наркотиков деструктивным и самоубийственным. Я тоже когда-то так считал, но спустя 10 лет мои взгляды поменялись. Вместо того, чтобы считать наркотики абсолютным злом, стоит пытаться употреблять их конструктивно. Непременное условие – образование и просвещение в этих вопросах.
Emerald Magazine: Над чем Вы сейчас работаете?
– Занимаюсь синтезом новых веществ в университетской лаборатории, под строгим надзором государства. Я не жалуюсь на контроль. Главное, что есть возможность синтезировать новые соединения и описывать их фармакологические свойства. Первые «потребители» новых веществ – грызуны. Я изучаю их реакцию, и если результаты многообещающие, вещество может стать новым лекарством.
