Немецкий опыт борьбы с наркоманией и ВИЧ изучила Юлия Мамонтова. Она стала победителем журналистского конкурса, объявленного Всероссийской сетью снижения вреда. Побывав в конце ноября в Берлине, Юлия познакомилась с несколькими организациями, работающими с наркозависимыми и инфицированными людьми. Проекты по профилактике СПИДа среди наркоманов в Германии стали наиболее успешными. Лишь около 3% немцев, употребляющих запрещенные препараты в виде инъекций, заражены вирусом иммунодефицита. Для нас это даже не завтра. Это – послезавтра.
———————————————————————————————————————————————————– Нихт орднунг Из Азии – в Европу, из единой России – в объединенную Германию, из зимы – в осень. В Берлине шел дождь: полировал и без того чистые автомобили; смачивая голые стволы платанов, сбивал с них желтые резные листья; окроплял доцветающие на клумбах розы. «Дворники» методично смахивали капли с лобового стекла машины, и размытые лица прохожих становились более четкими. Глядя на них, почему-то пришла мысль о Гитлере. – Наверное, если бы он увидел всех этих разных людей, то повторно бы застрелился, – сама себе вслух отвечаю на вопрос. – Точно, – водитель такси говорит по-русски. Сергей приехал сюда больше десяти лет назад с Украины. Но его, как и других жителей бывшего СССР, будь они с Украины, из Казахстана или Литвы, немцы называют русскими. Только в Берлине, по словам таксиста, проживает порядка 200 тыс. русскоговорящих. Как и в любом европейском мегаполисе, здесь много мигрантов – славян, негров, турок. Элегантные иероглифы на вывесках китайских ресторанчиков сменяются завитками арабской вязи на лавках восточных сладостей. От интернационального многоголосья может закружиться голова даже у полиглота. Совсем не так представляется немецкий город тому, кто здесь ни разу не был. А пакеты и окурки, что тут и там попадаются на тротуарах, подтверждают: ordnung, порядок, один из жизненных столпов почтенных бюргеров, разрушается, как когда-то Берлинская стена. – Труднее всего пришлось восточным немцам. Да, они жили за стеной, но были под опекой социализма. Они какие-то молочные, мягче, наивнее и добрее западных. А те более жесткие, так их жизнь сложилась, – делится наблюдениями водитель. Доктора Эдгара Вилера, с которым мы встретились на следующий день, я сразу же отношу к тем самым «молочным» немцам. И не только потому, что он прекрасно знает русский язык, как потом выяснилось, выученный в гэдээровской школе. Может, все из-за открытой улыбки или почти отеческой заботы, которую он проявляет к своим подопечным… Эдгар – психолог. С 1994 года он работает в центре помощи наркозависимым Мisfit. Вся система реабилитации наркоманов в Германии (Suchthilfsistem) состоит из трех этапов: обращение в консультационный пункт (Drogenberatung); снятие физической зависимости (Entzug); преодоление психологической зависимости (Suchttherapie). Доктор Эдгар и шесть его коллег оказывают первую помощь. Это называется низкопороговым предложением. – Сейчас мы работаем как консультационный центр, а с 1992 по 2005 годы здесь было контактное кафе для людей, которые употребляют героин. Были довольно большие залы, где люди могли общаться, кушать, играть, стирать вещи, принимать душ, но под запретом было употребление наркотиков. Многие сидели в кафе с 12.00 до 18.00, до самого закрытия. Они могли обращаться к социальным работникам, но говорить с нами не были обязаны. Полиция не приходила в кафе, чему, например, русские не могли поверить. «Ну, погоди!» Русские (повторюсь, здесь таковыми считаются все рожденные в СССР) – одна из самых сложных категорий клиентов Suchthilfsistem. В Германии давно поняли, что наркомания, впрочем, как и алкоголизм, – не порок и не вредная привычка, а болезнь. И ее нужно лечить, а не бороться с больными. Например, для людей с алкогольными или наркотическими проблемами действует специальный закон, запрещающий их необоснованное увольнение. А тем, кто в поисках очередной дозы совершил преступление, предлагается альтернатива – вместо тюрьмы человек может отправиться на реабилитацию. Но наши бывшие соотечественники не всегда даже знают об этом. По словам Эдгара Вилера, они боятся или стесняются обратиться за помощью, блокируя проблему в границах своей семьи и близкого окружения, что затрудняет профилактику: – В 1990-е годы 90% наркозависимых были потребителями героина, сейчас таких максимум 50%. Стало широко известно, к чему это ведет, благодаря телевидению, книгам, рекламе. Молодые люди называют потребителей героина лузерами – неудачниками и не хотят так жить. Поэтому у нас относительно мало молодых, которые начинают колоть героин. Но среди русскоговорящих он по-прежнему востребован. Русские, говоря, что всегда могут бросить, часто переценивают себя. Вячеслав, который сегодня пришел в Мisfit на занятия группы взаимопомощи для русскоговорящих наркозависимых «Ну, погоди!», как раз из таких людей. Внешне он кажется полной противоположностью доктору Эдгару. Чернявый, крепкий, резкий, не боящийся категоричных суждений и ярких метафор. В его голосе слышится певучий украинский акцент, смягчающий напряженно-сдавленную манеру говорить, присущую всем наркоманам вне зависимости от национальности. Многолетний стаж героинщика не заглушил в Славе мощную внутреннюю энергетику. А одной из причин, поставивших его на этот путь, как и других соотечественников, стала проблема самоидентификации. 18-летним юношей он приехал в Германию из родного Днепропетровска и не знал, как жить дальше. – Никаких корней здесь не было, просто мама, бабушки и дедушки приехали счастья искать на чужбине, авантюризмом заниматься. Дедушка переезд не осилил. Дома он был главным архитектором в проектном институте, металлургический завод в Москве «Серп и молот» проектировал. Тут стал пенсионером, но бездельничать целыми днями на всем готовом не привык. Заболел и умер. Я в Днепропетровске тоже учился на архитектора, а здесь, в другой стране, не зная языка, без перспектив, стал скатываться. Мы попали практически в деревню. Я там конфликтовал с земляками, с русскими немцами, постоянно дрался. Это были люди из кодлы деревенских пьяниц. Потом познакомился с нормальными ребятами, с ними и попробовал наркотики. Начались проблемы с семьей, с законом. Один полицейский, поляк, у которого дочь умерла от передоза, посоветовал пойти в Drogenberatung. Я пошел и удивился, что женщина, которая там была, не стала меня допрашивать, как прокурор, а просто сказала, что мне нужно лечиться. Но я еще не скоро воспользовался этим советом.
«Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви» Вячеслав уезжал из страны, которая была еще мало знакома с наркотиками. Восточный Берлин, огороженный железным занавесом и бетонной стеной от Запада до 1989 года, – тоже. 20 лет назад преграда, разделявшая один народ и две системы, пала. Но вместе с микстурой демократии жители ГДР, к сожалению, хлебнули и ее побочных эффектов в виде той же наркомании и ВИЧ. Последний принесли сюда гомосексуалисты. В ноябре Германия отмечала юбилей падения Берлинской стены. На телевидении и в газетах то и дело мелькал самый знаменитый ее арт-объект – рисунок художника Дмитрия Врубеля с целующимися генсеком Леонидом Брежневым и главой ГДР Эрихом Хонеккером. Это политическое лобзанье вкупе с надписью: «Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви» сегодня воспринимается двояко. По берлинским улицам сейчас шествует не только настоящий карнавал наций, но и парад сексуальных меньшинств. Власти (среди представителей которых, кстати, встречается немало гомосексуалистов, но они, в отличие от российских коллег, этого не стесняются и не скрывают) поняли, что запретить запретную любовь невозможно, а вот остановить распространяющийся в этой среде вирус СПИДа необходимо. В том числе с помощью таких проектов, как кафе «Позитив» на Bulowstrasse. – Кафе было открыто в 1989 году. Здесь люди, затронутые ВИЧ-инфекцией, могут пообедать за небольшие деньги и попутно пообщаться друг с другом или специалистами, теми же врачами. А на втором этаже работает студия живописи, – рассказывает Александра Горинова. Сейчас она живет в Берлине, а раньше работала во Всероссийской Сети снижения вреда. Ее бывшие коллеги попросили помочь иркутской журналистке не заблудиться в чужой стране. Заплатив 3,5 евро, мы получаем огромный бифштекс с гарниром, салат, вишневый десерт и садимся за столик с видом на уютную террасу. Рядом расположилась компания мужчин, один из них в инвалидной коляске. За другими столами обедают пожилые семейные пары: поесть сюда приходят и люди, которых ВИЧ не коснулся. Просто здесь вкусно и дешево. А за толерантность к носителям вируса иммунодефицита доплачивает государство: – В «Позитиве» работают волонтеры. Проекты, подобные этому, финансируют сенаты федеральных земель. В России трудно найти добровольцев, а в Германии это почетно. И еще – если волонтер не имеет работы, то при трудоустройстве добровольчество пойдет ему в зачет, – поясняет Саша. На следующее утро мы встречаемся уже в другом месте. Неподалеку от знаменитого берлинского зоопарка в самом центре города целое здание занимает организация Berliner AIDS – Hilfe. По понедельникам и четвергам здесь проходят завтраки стоимостью 3 евро для ВИЧ-инфицированных. Сюда, в отличие от «Позитива», могут приходить только они и их друзья. На стенах нарисованы персонажи шоу трансвеститов, за некоторыми столами, похоже, сидят тоже они, только без грима. Выжить среди этой смертной любви им помогают Томас Эрбен и другие сотрудники крупнейшей немецкой организации по работе с носителями вируса СПИД. Каждый специалист принимает здесь ежегодно около 150 человек. Клиенты получают консультации по самым разным вопросам, в том числе по оформлению документов, когда нет возможности оплатить терапию самому. Гигиенический прием наркотиков Группы общения для гетеросексуалов, гомосексуалистов, для ВИЧ-негативных партнеров, для глухонемых, для больных СПИДом. Курсы по плаванию, боулингу, керамике, йоге и даже игре на барабанах. Всех проектов Berliner AIDS – Hilfe не перечислишь. Опять же большую помощь оказывают волонтеры. – Волонтеры приезжают в больницу, где лежат люди со СПИДом. Добровольцы накрывают для них столы, покупают торты. Раздают нуждающимся вещи, ходят по палатам, беседуют с теми, кого никто не посещает. Этот проект называется «Друзья больницы». Также наши сотрудники бывают в школах, рассказывают ученикам о ВИЧ-инфекции, – говорит Томас Эрбен. За прошлый год волонтеры, а их в Berliner AIDS – Hilfe более 200, сумели собрать 40 тыс. евро добровольных пожертвований. Но главную финансовую нагрузку несет государство. Проблему ВИЧ на высоком уровне в ФРГ осознали еще 25 лет назад. Сначала Deutsche AIDS – Hilfe занималась всеми проектами сразу, но потом определились две группы: одна стала больше работать с правительством, лоббируя проблему на его уровне, другая – теснее сотрудничать с обществом. Появились небольшие организации, но все они получают поддержку бюджета. На профилактику в Германии выделяются огромные средства. И результаты не заставляют долго ждать. В 2000 году в стране было зарегистрировано 1,5 тыс. новых случаев ВИЧ, это в два раза меньше, чем в 1998-м. – Более 20 лет назад встала проблема передачи инфекции через шприцы, и тогда были созданы проекты снижения вреда. В том числе – контактные кафе, где люди могли обменять шприцы. В итоге получилось остановить число ВИЧ-инфицированных наркопотребителей на уровне 3%. Это большой успех, – поясняет Томас Эрбен. Подобные проекты снижения вреда существуют и сейчас. Например, в одном из районов Берлина есть комната гигиенического приема наркотиков Konsumraume. Такое учреждение вызвало бы шок в России, да и в Германии не все сразу поняли, зачем оно нужно. Но позже, когда возле вокзалов стали собираться десятки наркоманов и употреблять героин прямо на улицах, в германском обществе согласились, что лучше уж выделить под это отдельное помещение. Там под присмотром врачей, пользуясь одноразовыми шприцами, наркозависимые ставят себе уколы с тем наркотиком, который сами приносят. Тот, кто находится на заместительной терапии (вместо инъекций запрещенных препаратов человек пьет разрешенные психотропные лекарства – эта тема в России пока табу), не имеет права приходить в Konsumraume. Для справки: в мире сейчас открыто 90 таких пунктов, а первый появился в Швейцарии еще в 1986 году. – Да, распространение СПИДа среди наркозависимых удалось затормозить. Но в целом число инфицированных в Германии начало расти. Когда появилась антиретровирусная терапия, многие стали думать о ВИЧ как о безопасной инфекции. К тому же было ошибкой то, что люди гетеросексуальные и не употребляющие наркотики решили, что их эта проблема не коснется. И не предпринимали ничего для своей защиты, – говорят в Berliner Aids – Hilfe. Каждые три месяца в бундестаге обсуждают, какие новые проблемы возникли в этой сфере. Сейчас в Германии зафиксировано более 66 тыс. ВИЧ-положительных граждан. И, видимо, отныне больше внимания будет уделяться социализированным слоям населения, а пропаганда безопасного секса станет одним из ключевых элементов профилактики. Те, кто взял Берлин Группа взаимопомощи доктора Эдгара Вилера сегодня собралась далеко не в полном составе. Пришли всего трое: знакомый уже Вячеслав, литовец Линес, выкуривший анаши столько, что начались психозы, и приехавший из Красноярска русский немец Роберт, в «активе» которого всего десять уколов героина. Все они прошли лечение в стационаре и теперь борются с психологической зависимостью. Заседания «Ну, погоди!» приравниваются к терапии, хотя особых манипуляций доктор с клиентами не проводит. Они просто пьют чай с печеньем и разговаривают. Первую скрипку играет Слава – балагурит и поддевает приятелей: – А, Линес, ты литовец, то-то думаю, почему ты мне не нравишься. Да шучу я, шучу. У нас в городе, кстати, литовцы продавали наркотики. Та женщина из Drogenberatung посоветовала мне уехать из моего городишка. Я сам тоже так думал и отправился в столицу. Вячеслав решился «взять Берлин» после того как сорвался – снял ломку, попытался начать трезвую жизнь, но вновь принял дозу, а наутро от стыда не мог взглянуть матери в глаза. Однако переезд в мегаполис едва не обернулся реквиемом по мечте. Ночлежки, по которым Слава и его новый приятель Алексей скитались после очередного неудачного лечения, попытки вести трезвую жизнь, когда в соседней комнате общежития арабы продают героин, конфликты с матерью. Только одна ниточка держала выходца из СССР на плаву. – Я всегда боялся, что Эдгар перестанет мне помогать. Я столько раз обещал ему завязать. Он столько делал для меня. Благодаря ему я нашел жилье, даже сумел получить профессию, но все время оттягивал терапию. Трижды доктор Эдгар спасал Вячеслава от тюрьмы, заверяя власти, что тот исправится и вылечится. Трижды они ему верили. Приятеля Алексея депортировали в Россию, а сам Слава как-то посмотрел на себя в зеркало, увидел тощего наркомана без вен и решил: в 30 лет пора начинать новую жизнь. Эдгар Вилер нашел для подопечного клинику, лечение в которой оказалось удачным. – Уже год и пять месяцев я живу трезво. Стал работать в типографии, иду на повышение. Я благодарен Эдгару как человеку. Он по 25 раз со всеми возится, в том числе и со мной. Он как папа, хотя мне его порой жаль. Разве он видит результаты своего труда? «Молочный» немец в ответ только улыбается… В Германии из 100 наркозависимых, которые обращаются в Drogenberatung, 40% удачно проходят реабилитацию с первого раза, а для остальных шансы остаются всегда. 13-12-2009 Юлия Мамонтова
Фото: архив ОГ
