Человек – существо социальное. А социальные процессы чрезвычайно разнообразны. И для того, чтобы адекватно и нормально существовать в обществе, мы используем то, что называется социальным познанием. Социальное познание – это мыслительные процессы, посредством которых мы воспринимаем, думаем и действуем по отношению к другим людям.
Нехватка социального в жизни вообще является тревожным звоночком для многих психических расстройств. Важность социального познания была также признана в Домене исследовательских критериев для научных исследований психических расстройств [Research Domain Criteria (RDoC)], который определяет социальные процессы как один из пяти измеряемых показателей, критически важных для человеческого поведения и развития психических расстройств. Тем не менее, коррекция дефицита навыков социального познания пока ещё не является целью для современных подходов к лечению.
Галлюциногены – это психоактивные вещества, которые вызывают скоротечное перцепционное изменение, а также измененное состояние разума. Действие энтактогенов характеризуется переживаниями человеком единства и эмоциональной открытости. Было показано, что энтактогены наравне с галлюциногенами успешно модулируют социальную обработку в рамках строгих научных исследований. Это важно по двум причинам:
- В поисках новых препаратов для лечения трансдиагностической социальной дисфункции при психических расстройствах эти вещества предоставляют мощный инструмент для углубленного понимания нами нейронных механизмов, лежащих в основе социального процесса и поведения. В силу их хорошо изученной фармакологии и связей с рецепторами, они могут помочь определить потенциальные цели для разработки новых методов терапии;
- Учитывая, что разработка лекарств в психиатрии находилась в стагнации на протяжение десятилетий, нам срочно требуются новые терапевтические модели. Энтактогены и галлюциногены показали многообещающие результаты в предварительных клинических испытаниях при расстройствах, также характеризуемых социальными ухудшениями, такими как депрессия, тревога, посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и расстройства аутистического спектра (РАС);
В данной работе использовались MDMA, оксибутират натрия, LSD и псилоцибиновые грибы.
Модуляция социального познания в клинических группах
Было показано, что психотерапия с использованием MDMA снижает социофобию у взрослых, страдающих аутизмом, в срок до 6 месяцев после сеанса. 12 человек из 19-и, проходивших лечение от ПТСР, даже спустя год после окончания сеансов отмечали улучшение отношений и социального функционирования в целом.
12 пациентов из 15-ти, лечившихся от никотиновой зависимости, после 2-3 сессий приёма псилоцибиновых грибов воздерживались от курения даже спустя 6 месяцев . Более того, некоторые отмечали рост просоциального и альтруистического начал в себе.
Кроме того, было отмечено, что псилоцибин оказывает благоприятное воздействие на пациентов, страдающих от терапевтически резистентной депрессии (ТРД), в рамках исследования без плацебо группы. Через три месяца после лечения у пациентов наблюдалось увеличение показателей экстраверсии и открытости. В задаче по распознаванию эмоций на лице (FERT) скорость эмоционального распознавания была увеличена через неделю после лечения псилоцибином, что как раз коррелировало с уменьшением ангедонии [Ангедони?я — снижение или утрата способности получать удовольствие, сопровождающееся потерей активности в его достижении. При ангедонии утрачивается мотивация к деятельности, которая обычно приносит удовольствие, включая спорт, хобби, музыку, сексуальную активность и социальные взаимодействия]. В отличие от результатов, полученных во время изучения острых эффектов псилоцибина на здоровых людей, активность миндалевидного тела была повышена в качестве реакции на испуганные лица у пациентов с ТРД на утро после приёма псилоцибина. Поэтому вполне возможно, что псилоцибин способствует обработке негативных переживаний через снижение активности миндалевидного тела, делая их, таким образом, более доступными и терпимыми. Но это может привести к повышенной активности и эмоциональной обработке пост фактум. Поэтому долгосрочное влияние псилоцибина на активность миндалевидного тела и его клиническая значимость еще предстоит определить в будущих исследованиях. Тем не менее, те же самые пациенты сообщили, что они испытывали чувство “дисконнекта” с другими как особенно мучительное до приёмов псилоцибина. После лечения многие сообщали уже о том, что им удалось “законнектиться” с членами семьи, с друзьями, с незнакомыми людьми и даже с теми людьми, кто сделал им какое-либо зло. Пациенты идентифицировали этот “коннект” как один из двух основных процессов в лечения, поддерживая идею, что влияние галлюциногенов на социальное познание и поведение может быть важным механизмом, лежащим в основе их клинической эффективности.
Острые эффекты энтактогенов и галлюциногенов на социальное познание у здоровых добровольцев
MDMA описывают как экспериментальный энтактоген, который используется в рекреационных целях как раз из-за его просоциальных эффектов. Псилоцибин и LSD также отмечены в качестве просоциальных. Небольшие дозировки бутирата, как известно, используются для увеличения сексуального возбуждения в рекреационных целях.
Просоциальные эффекты, отмеченные за собой участниками и измеряемые в научных исследованиях, включают в себя повышенное доверие и близость к другим людям.
Далее дается подробный обзор острых эффектов MDMA, бутирата, псилоцибина и LSD на различные объективные показатели социального познания, включая в себя эмпатию, ментализацию, распознавание эмоций, мораль и альтруистическое поведение, чувствительность к социальному отвержению, социальное влияние, сексуальное возбуждение и восприятие романтических отношений, а также обработку социального влияния. Результаты представлены на Рисунке №1 ниже.
Эмпатия, ментализация и распознавание эмоций
Эмпатия – это способность опосредованно переживать и/или понимать эмоции других людей и считается критически важной для просоциального поведения. Когнитивная эмпатия относится к способности принимать точку зрения другого человека и понимать психическое состояние другого человека, не обязательно находясь в том же самом состоянии. Таким образом, когнитивная эмпатия сильно пересекается с концепциями аффективной теории сознания, ментализации и распознавания эмоций.
Различные исследования последовательно показывают, что MDMA модулирует эмоциональную эмпатию, оцениваемую с помощью многогранного теста на эмпатию (МЕТ). 125 мг MDMA повышают эмоциональную эмпатию так же, как и 75 мг. В двух исследованиях это увеличение дозировки было особенно выражено в ответ на положительные стимулы среди участников мужского пола. Третье исследование не выявило никакого влияния. Совмещённый анализ результатов этих исследований подтверждает увеличение эмоциональной эмпатии из-за МДМА, в частности, среди положительных эмоций, но не обнаружил влияния в зависимости от пола.
ЛСД, как и МДМА, усиливает эмоциональную эмпатию, оцениваемую МЕТом. ЛСД дозозависимо повышал эмоциональную эмпатию, достигнув значительных эффектов при дозе в 200 мкг. В то же время, когда увеличение эмоциональной эмпатии, вызванное ЛСД, было особенно характерно для положительных стимулов, псилоцибиновое (0,215 мг/кг) увеличение эмоциональной эмпатии не зависело от положительных или отрицательных раздражителей. Бутират (20 мг/кг) не оказал влияния на эмоциональную эмпатию.
Влияние МДМА, ЛСД и псилоцибиновых грибов на когнитивную эмпатию не так очевидно, как на эмоциональную эмпатию. В тестах на когнитивную эмпатию бутират (20 мг/кг) не дал никаких результатов. Аналогично, приём МДМА (75 мг) не вызвал значительных изменений. Наравне с этим, МДМА (в дозах по 75, 100 и 125 мг), бутират (20 мг/кг) и псилоцибин (0,215 мг/кг) не влияли на когнитивную эмпатию при прохождении МЕТа. ЛСД, напротив, снижал когнитивную эмпатию при измерениях МЕТ (100 и 200 мкг).
В одном исследовании доза МДМА в 125 мг ослабила способность идентифицировать испуганные лица, а среди женщин – способность определять испуганные, сердитые и грустные лица. МДМА (1,5 мг/кг) снижал активность мышц, вызывающих сморщивание кожи (благодаря которым получается “хмурый взгляд”) и вызывал счастливую мимику у женщин-участниц, а также повышал активность скуловых мышц (благодаря которым получается улыбаться), вызывая счастливую мимику у всех участников исследования. Никаких эффектов веществ при просмотре негативных эмоций обнаружено не было.
Распознавание эмоций также было исследовано после приёма галлюциногенов. Распознавание эмоций на лице не была изменено малыми дозами (т.н. микродозинг: 6,5 мкг, 13 мкг и 26 мкг) ЛСД. А психоделические дозы ЛСД (100-200 мкг) нарушали распознавание испуганных и печальных лиц при тестах на когнитивную эмпатию. Вместе с этим, приём ЛСД (100 мкг) уменьшал нейронную активность в ответе на боязливые и нейтральные лица в левом миндалевидном теле и правой медиальной лобной коре головного мозга. Псилоцибин (0,115 мг/кг) также уменьшал субъективное распознавание между боязливыми и беспристрастными лицами. На обработку счастливых лиц псилоцибин никак не повлиял. Исследование влияния псилоцибина (0,160 мг/кг) на способность различать сердитые, счастливые и испуганные лица в сравнении с ничего не выражающими лицами на связь с помощью фМРТ показывает, что псилоцибин уменьшает связь между миндалевидным телом и полосатым телом во время распознавания сердитого лица. Связь между миндалевидным телом и лобным полюсом была снижена во время идентификации счастливых выражений лица. При анализе испуганных лиц никакого эффекта не наблюдалось.
В общем, как галлюциногены, так и МДМА, резко повышают эмоциональную эмпатию в контролируемых экспериментальных исследованиях. Эффект более выражен при положительных эмоциях, в частности, после приема МДМА. Когнитивная эмпатия и ментализация, то есть способность правильно определять психическое состояние другого человека, в основном не подвергались изменениям под влиянием галлюциногенов и энтактогенов. У пациентов, страдающих расстройствами, вызванных употреблением психоактивных веществ, отмечалась сниженная эмоциональная, но сохраненная когнитивная эмпатия. Повышенная эмпатия к положительным эмоциям и ухудшение распознавания отрицательных эмоций интерпретируются Беди и его командой таким образом, что снижение способности идентифицировать отрицательные эмоции может облегчить социальное взаимодействие. Этот эффект может быть клинически значимым, поскольку он может улучшить отношения пациента с терапевтов во время лечения с помощью галлюциногенов. Однако эту гипотезу еще предстоит проверить.
Мораль и альтруистическое поведение
Мораль и альтруистическое поведение являются основополагающим для функционирования общества. Несмотря на свою значимость, до настоящего времени нейрофармакология морального поведения практически не исследована. Используя задачи с моральной дилеммой, было показано, что ни МДМА (75 мг), ни псилоцибин (0,215 мг/кг) не влияют на принятие моральных решений. Но ещё не было исследований влияния галлюциногенов или энтактогенов на моральное поведение.
В то время, как при низкой дозировке (75 мг) МДМА не менял поведения во время прохождения тестов социально-ценностной ориентации (СЦО), то после приёма 125 мг МДМА мужчины делали более альтруистичный выбор. Никакого эффекта среди женщин-участниц обнаружено не было; возможно, потому что они уже показывали и так сильно выраженное альтруистическое поведение. При решении задачи социального компромисса участники демонстрировали более альтруистическое поведение после приема 1 мг/кг МДМА, но только в том случае, если другой человек был ему другом, а не незнакомцем. Таким образом, модуляция альтруистического поведения после приёма МДМА, вероятно, зависит от дозы, пола и социальной близости. Повышенное альтруистическое поведение при прохождении СЦО также было замечено после приёма ЛСД (100 и 200 мкг). После приёма бутирата (20 мг/кг) участники также демонстрировали более альтруистическое поведение при СЦО и во время решения задачи о добровольном пожертвовании, но только после того, как участники, набравшие высокий балл сами по себе без веществ, были исключены из анализа.
Исследуя поведение в более двухсторонне построенных задачах, результаты показали, что псилоцибин (2 мг, в/в), а также МДМА (100 мг) снижали альтруистическое наказание, то есть наказание третьим лицом за нарушения социальной нормы, которые являются важными для него, во время игры в ультиматум среди мужчин-участников исследования. Кроме того, установлено, что участники мужского пола ведут себя более кооперативно при взаимодействии с заслуживающими доверия партнерами и демонстрируют лучшее восстановление после разрыва отношений во время повторной игры в дилемму заключенного после приёма МДМА (100 мг). Однако результаты экономических игр часто трудно интерпретировать, особенно в исследованиях, изучающих воздействие веществ, провоцирующих измененные состояния сознания. В то время как были собраны данные о чувствительности к вознаграждению под MDMA, это не относится к состоянию под псилоцибином. Возможно, что псилоцибин может изменить чувствительность к финансовому вознаграждению, что усложняет интерпретацию задач распределения с денежным вознаграждением.
В целом, галлюциногены и энтактогены, как показано, усиливают альтруистическое поведение. Тем не менее, важно иметь в виду следующие предостережения: эти вещества могут также изменить чувствительность к финансовому вознаграждению; увеличение альтруистического поведения может быть заметно только среди участников с низким альтруизмом; и, наконец, увеличение альтруистического поведения может происходить только тогда, когда оно направлено на друга, а не незнакомца. Даже несмотря на то, что эффекты галлюциногенов и энтактогенов на просоциальное поведение кажутся сложными и зависят от таких факторов, как социальная близость и природный альтруизм, они могут иметь важное значение в терапевтических рамках, поскольку рост альтруизма может способствовать воссоединению с социальной средой пациентов. В отличие от альтруистического поведения, не было обнаружено никакого влияния на принятие моральных решений, измеряемых задачами моральной дилеммы. Также было показано, что галлюциногены снижают обработку негативных раздражителей. Поэтому возможно, что моральные дилеммы были менее значимыми после приёма псилоцибина. В конце концов, еще не изучены пост-острые эффекты галлюциногенов и энтактогенов. Вполне возможно, что изменения в моральном поведении происходят только пост фактум.
Чувствительность к социальному отвержению
Повышенная чувствительность к социальному отторжению наблюдается при многих психических расстройствах. В то же время больные часто сталкиваются с социальным отторжением.
Обычно используемый эксперимент для исследования реакции на социальное неприятие называется «кибербол». Эта парадигма состоит из интерактивной виртуальной игры в мяч, которая имитирует реальный интерактивный опыт социальной изоляции. Хотя в начале участники обычно одинаково вовлечены в игру, один игрок в конечном итоге исключается. В большинстве исследований сами участники и являются теми, кто ответственен за исключение и поэтому отвергаются другими игроками, что стабильно вызывает чувство «социальной боли».
МДМА (0,75 и 1,5 мг/кг) снижает влияние социального отвержения на упадок настроения и на самооценку, о чём сообщалось ранее. Однако не было обнаружено модулирующего влияния МДМА (75 мг/кг) на реакцию на социальную изоляцию, когда только один из трех игроков исключал участника. Социальная изоляция часто приводит к социальному стрессу. Тем не менее, МДМА (0,5 и 1,0 мг/кг) не изменил реакцию на социальный стресс при прохождении теста на социальный стресса Триера.
Бершад сообщил, что 6,5 мкг, 13 мкг и 26 мкг ЛСД никак не влияли на реакцию на социальное отторжение. После приёма псилоцибина (0,215 мг/кг) участники сообщали о снижении чувства социальной изоляции.
Было доказано, что псилоцибин ослабляет обработку негативных стимулов, которая распространяется на негативное социальное взаимодействие. Эмоциональный отклик среди участников, находящихся под воздействием псилоцибина, был снижен, что коррелирует с уменьшением «социального болевого сигнала» в передней части поясной извилины коры головного мозга. В то же время, МДМА уменьшил негативные последствия социальной изоляции. Поэтому вполне возможно, что оба вещества уменьшают процесс обработки социального отторжения посредством различных механизмов.
Сексуальное возбуждение и восприятие романтических отношений
Вовлечение в романтические отношения и в сексуальное поведение – это интимный социальный процесс, и нарушения близких межличностных отношений особенно заметны при психических расстройствах.
После приёма МДМА (125 мг) участники сообщали о повышенном сексуальном возбуждении и желании. Кроме того, участники использовали больше специализированных терминов при обсуждении тесных личных отношений после приёма 1,5 мг/кг МДМА.
В экспериментальных условиях дозы бутирата (20 и 35 мг/кг) увеличивали сексуальное возбуждение и желание. Кроме того, участники сообщили о большем сексуальном возбуждении при просмотре как эротических, так и нейтральных материалов.
Обработка социального влияния
До сих пор было проведено только два исследования, оба из которых изучали влияние ЛСД на внушаемость. Первое исследование, ограниченное небольшой группой из 10 добровольцев, показало, что ЛСД (40-80 мкг в/в) усиливает внушаемость по шкале измерения креативного мышления. Второе исследование показало, что ЛСД (100 мкг п/о) повышает способность подстраиваться к мнениям, опирающимся на социальные нормы, но только если эти мнения не слишком отличаются от их собственных. Кроме того, это исследование показало, что увеличение уровня кислорода в крови, зависящего от уровня кислорода в медиальных префронтальных областях головного мозга, было связано с изменённой обработкой социальной обратной связи. Поэтому вполне возможно, что галлюциногены влияют на то, как участники обрабатывают социальную обратную связь и как они принимают этот фидбэк для последующего принятия решений. Это открытие имеет прямое клиническое значение для терапевтов, работающих с веществами и пациентами в рамках галлюциногенной терапии.
Эффекты долговременного характера среди здоровых участников
Хотя уже неоднократно было доказано, что галлюциногены увеличивают открытость личности, экспериментальные исследования, изучающие долгосрочные эффекты энтактогенов и галлюциногенов на социальное познание и поведение, остаются скудными.
Показано, что рекреационные юзеры МДМА имеют повышенную когнитивную, но не эмоциональную, эмпатию. Более чем вероятно, что МДМА оказывает пост-острый положительный эффект на когнитивную эмпатию и на альтруистическое поведение, но также и вполне себе возможно, что люди с высокой когнитивной эмпатией и просоциальной мотивацией более склонны к рекреационному использованию МДМА.
Сообщалось об увеличении межличностной близости и положительных/альтруистических социальных эффектах даже через 1, 2, 6 и 14 месяцев после однократного или двухкратного приёма псилоцибина. Через 12 месяцев после приема ЛСД у здоровых участников также было замечено увеличение позитивных/альтруистических социальных эффектов.
Объективных данных о долгосрочном воздействии галлюциногенов на социальные процессы до сих пор недостаточно.
Нейрофармакологические основания в изменении социального познания, вызванного галлюциногенами и энтактогенами
Понимание нейрофармакологических основ изменений социального познания, вызываемого галлюциногенами и энтактогенами, имеет жизненно важное значение для ускорения разработки новых лекарств для лечения психических расстройств. МДМА, бутират, псилоцибин и ЛСД по-разному взаимодействуют с различными областями мозга. [Ну это всё на Википедии и так подробно расписано]
Заключение
Современная литература по экспериментальным и контролируемым исследованиям, посвящённым влиянию галлюциногенов и энтактогенов, показывает, что эти вещества являются мощными модуляторами социального познания и поведения. В то время как МДМА используется в рекреационных целях из-за своих просоциальных эффектов, этот обзор показывает, что галлюциногены, такие как ЛСД и псилоцибин, аналогично влияют на социальные когнитивные показатели. Бутират обладает преимущественно просексуальными эффектами и поэтому не может быть классифицирован как типичный энтактоген. При тревожности и при расстройствах настроения МДМА и галлюциногены могут способствовать восстановлению связи с социальным окружением пациента, а также способствовать поиску поддержки и снижению социальной отчуждённости. Также МДМА может улучшить взаимоотношения между лечащим врачом и пациентом. Таким образом, крайне важно, чтобы терапевты, работающие с МДМА и с галлюциногенами, знали об остром воздействии этих веществ на социальное познание, включая также и потенциальное повышение внушаемости, восприимчивости.
Несмотря на усилия выявить влияние галлюциногенов и энтактогенов на социальное познание, у нас всё ещё сохраняются серьезные пробелы в знаниях. Исследования, изучающие зависимость от дозировки модуляций в социальном познании, индуцируемых галлюциногенами и энтактогенами, по-прежнему немногочисленны, особенно в отношении псилоцибина. ЛСД и МДМА показали некоторые дозозависимые эффекты на эмпатию и на альтруистическое поведение, что указывает на то, что чёткие модуляции можно измерить при дозах от 100 мг МДМА (или 100 мкг ЛСД) и выше. Контролируемых исследований на тему микродозинга всё ещё маловато. Кроме того, влияние на социальное познание галлюциногенов, отличных от ЛСД и псилоцибина, еще не исследовано. Но исследовано, что МДМА усиливает эмоциональную эмпатию преимущественно у мужского пола. К слову, альтруистическое поведение после приёма псилоцибина было исследовано только среди мужчин. Нейронные механизмы, лежащие в основе изменений социального познания после приема психоактивных веществ, недостаточно изучены. Исследования энтактогенов и галлюциногенов стабильно демонстрируют их просоциальные эффекты и выявляют изменения в социальной обработке и поведении в качестве ключевых факторов эффективности лечения с использованием этих веществ. Таким образом, исследование этих вопросов является многообещающим путём улучшения нашего нейрофармакологического понимания социальных процессов, а также продвижения разработки новой терапии и раскрытия всего потенциала этих веществ.
Оригинал статьи: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6902301/
Подготовил и перевёл: Lebed_OK для Telegram канала SciDrugsResearches
