С алкоголем и наркотиками все просто – хочешь протрезветь – не бери в руки! А как быть с человеком, которого любишь? Является ли его употребление основанием прекратить с ним наши отношения?
Я ожидала…Наркотики и отношения. Трезвость и отношения. Жизнь и отношения… Пожалуй, самая сложная штука в жизни – отношения с другими людьми. Особенно, если это интимные отношения, любовь, брак, называйте как угодно.
Годами в определенных кругах муссируется тема, какого партнера выбрать: со своего, так сказать, «факультета» или человека как бы здорового (в смысле не химически
зависимого). И, как водится, на этот сложный вопрос нет простого ответа. Кому-то из числа зависимых про- ще строить отношения с независимым, кому-то – нао- борот. Пресловутое «понимание» (еще Довлатов – хро- нический алкоголик – писал: «Довлатова понять трудно, обидеть – легко») толкает людей на поиски партнера из своей среды – среды наркозависимых. Но «если слепой поведет слепого, оба упадут в яму». О рисках и преимуществах конкордантных (сходных) отношений мы побеседовали с человеком, имеющим
богатый личный опыт, который, как нам кажется, может быть полезным читателям «Мотылька». Татьяна (имя изменено) – активно выздоравливает по программе «12 Шагов» Анонимных Наркоманов и программе выздоровления для созависимых. Вопросы, которые мы обсуждали на слуху: если оба партнера или супруга зависимы от наркотиков, есть ли
у них шанс «спрыгнуть»; если оба протрезвели, какие риски «срыва»; если один сохраняет трезвость, а другой – нет, что делать, и многое другое. «Я родилась и выросла в очень нездоровой семье, мой папа был алкоголиком, а мама – хрестоматийной созависимой. Поэтому созависимость я унаследовала, а вот химическую зависимость – приобрела. Выздоравливать от химической зависимости – наркомании и алкоголизма – я начала давно, лет двенадцать назад, сначала сама, потом – с помощью групп АН.
Я ожидала, что если я буду выздоравливать, то будет мне счастье, полная семья, трезвый папа. Но в Базовом тексте (книга «Анонимные Наркоманы») было написано: вы останетесь трезвыми. И все. Книга не обещала волшебных и чудесных изменений во всех сферах моей жизни просто потому, что я бросила наркотики и алкоголь, но мне почему-то очень хотелось, чтобы так было. И, поскольку Программа и Бог не отвечали моим ожиданиям, я сильно обиделась. А это значит, что я перестала ходить на группы, перестала писать Шаги, одним словом – перестала выздоравливать. Благодаря изрядному запасу наработанного – больше пяти лет я ходила на собрания, служила, помогала другим, плюс к этому – работала в помогающей профессии – какое-то время это держало меня на плаву. А потом я начала совершать странные поступки, идущие вразрез с моими принципами и чреватые нехорошими последствиями для моей трезвости. Самый безумный из которых – я переспала с мужем моей подруги, который употреблял наркотики и алкоголь. Этот поступок никак не вписывался в мои представления о самой себе, тем более, что я совершенно четко осознавала риски, с этим связанные.
До этого эпизода мы были знакомы несколько лет, он мне нравился, но мне удавалось успешно справляться с влечением, используя принципы программы выздоровления. А дальше – понеслось: на пяти с половиной годах трезвости я сначала выпила, а потом употребила наркотики. Мой срыв длился две с половиной недели, и за это время у меня было три передозировки, одна из них – с отключением сознания на пять часов, моя трехлетняя дочь еле-еле разбудила меня. Из долгосрочных последствий – какие-то нехорошие нарушения сердечной деятельности. Я – наркоман старой гвардии, я употребляла героин и вот эти новые наркотики мне не понять. Метадон по сравнению со старым, добрым герондосом – адская фигня! Употребляла я две недели, а кумарило меня потом полтора месяца! Ужас человека, который срывается с большого срока химической чистоты состоит в том, что он реально все хорошо осознает. А чтобы не осознавать ужаса собственного положения надо очень много наркотиков, а большое количество уличного метадона приводит к передозировке. В отличие от многих моих «коллег», я не могла позволить себе лечь в реабилитационный центр и спокойно перекумариться, у меня на руках был маленький ребенок, больная мама, мне необходимо было зарабатывать деньги! И до сих пор, спустя три года, я с ужасом вспоминаю этот срыв и последствия, к которым он привел.
Одна я бы никогда с этим не справилась, мне здорово помогли люди с групп Анонимных Наркоманов и созависимых: помогали с больной мамой, сидели с ребенком,
пока я ходила на собрания, поддерживали меня. И все это время у меня в голове была моя любовь. Ну и мы поженились. После свадьбы обнаружилось, что он систематически употребляет наркотики и алкоголь. Не то, чтобы я не замечала этого раньше, скорее не хотела замечать. И началась эпопея с его выздоровлением, поскольку это было условием нашей совместной жизни. Мне понадобилось много времени на то, чтобы научиться с уважением относиться к противнику, который значительнее сильнее меня – болезни моего мужа. Мне понадобилось много времени и смирения для того, чтобы понять, что с его зависимостью я ничего не могу сделать. Что происходит со мной, что я чувствую, когда
я вижу его в состоянии опьянения – это мои чувства и именно мне надо что-то с этим делать. Было время, когда я скандалила или молчала, но это не работает.
В Программе выздоровление есть Первый Шаг – признание собственного бессилия перед веществом. Про- стая, вроде бы вещь, мне удалось это сделать со своей зависимостью, но мне никак не удавалось это сделать с зависимостью моего мужа. Мы расходились и сходились, он несколько раз был в реабилитационных центрах, в конце концов начал принимать заместительную терапию, мы родили ребенка… Все это время вещество – наркотики и алкоголь – были рядом со мной. Я рискую каждый день и, если бы у
меня не было группы поддержки и собственной про- граммы выздоровления… даже не знаю. Дети – вот, что меня останавливает. Если я умру от наркотиков – кто
будет их растить? Кому они будут нужны? И я хорошо понимаю, что ни наркотики, ни алкоголь не принесут мне желанного облегчения, наоборот – все станет еще
хуже. А также есть четкое понимание того, что все проблемы, которые обязательно возникнуть из-за употребления, мне придется разгребать самой, а я не уверена, что в этот раз у меня хватит на это сил и ресурсов. Думала ли я о том, чтобы разойтись окончательно? Конечно! Но беда в том, что мне нравятся нарики!
У меня в принципе не было отношений с так называемыми «нормальными» людьми, людьми, у которых не было своего собственного тяжкого жизненного опыта, людьми, которые, как мне кажется, часто бывают недовольны: то им не так, это им не эдак… Хочется спросить: а не зажрамшись ли вы? Я считаю, что за одного битого двух не битых дают. Люди, у которых был свой собственный тяжкий опыт, они особенные, на них можно положиться. У меня есть ощущение, что мы с моим мужем друг друга понимаем, мы сделаны из одного теста, вышли из одной культурной прослойки и одного бэкграунда. И это для меня важно и ценно на самом деле. Я замечала, что люди, которые мне нравятся (из числа не химически зависимых) тоже имеют какой-то травматический опыт. Они не больны химической зависимостью, но назвать их здоровыми их тоже нельзя. Возможно, такая симпатия возникает от того, что рядом с такими людьми я себя чувствую не такой ущербной. Так как будто все выравнивается. С алкоголем и наркотиками все просто – хочешь про-трезветь – не бери в руки! А как быть с человеком, которого любишь? Является ли его употребление для меня основанием прекратить эти отношения? Боюсь, что нет. В своей болезни – химической зависимости – я достигла определенного дна, точки в пространстве-времени, когда мне все стало понятно и про себя и про вещества. Но вот разобраться с любовью… Я пока не в силах. Пока я «держу оборону» и очень надеюсь, что мой муж достигнет своего «дна», оттолкнувшись от которого он начнет «выгребать» и я готова его в этом поддерживать. Но я категорически не согласна поддерживать его болезнь и в этом мне помогает программа выздоровления для созависимых и люди на группах взаимопомощи. Я осознаю собственные риски и предпринимаю меры безопасности. Пока мы живем так – надеясь.
Ирина Ромашкан
