“Адвокация – это открыто не согласиться с теми, у кого есть ресурсы и есть власть эти ресурсы распределять. Потому что если мы в Женеве, Вене и Вашингтоне не скажем, что наш регион пока что не готов перейти на государственное финансирование программ снижения вреда, то, действительно, зачем тогда на эти встречи ездить…”
На той неделе меня снова не было в офисе, потому что в Женеве PEPFAR* обсуждал the theory of transitioning – «теорию перехода». Это о нашем, о любимом – что мы будем делать, когда доноры уйдут, а мы останемся?
К чести PEPFARа, они этот вопрос начали обсуждать с гражданским обществом не post factum, свернув последнюю программу в ВЕЦА, а где-то на полпути. То есть в Грузии американского финансирования на снижение вреда уже нет, но для Центральной Азии готовится что-то существенное, в размере XXX миллионов на три года. Это DIfD** ушел по-английски, не попрощавшись. Это MATRA*** куда-то пропала из поля зрения, я вот даже год точно не смогу назвать, когда мы в последний раз видели какое-нибудь объявление о голландских грантах для Восточной Европы. Помню, что у GIZ гранты были еще недавно, теперь их тоже нет. А PEPFAR решил поговорить об своем уходе заранее. Пригласили несколько активистов на встречу, Глобальный фонд, UNAIDS, UNDP. Я была бы рада в этой теплой компании увидеть коллег из Голландии и Германии, которые свернули программы. Но, может, в другой раз свидимся.
Разговор ведется в пессимистичном тоне – ну мы же с вами понимаем, что уход международных доноров неизбежен, но давайте хотя бы посмотрим, готовы ли страны к тому, чтобы финансировать услуги для ключевых групп? (Тут стоит отметить, что язык женевских разговоров эволюционирует: раньше MARPS**** говорили, теперь key pops – сокращенное от key populations; key pops звучит задорно, думаю, приживется).
Я рассказала, о том, как у нас в регионе происходит сворачивание программ Глобального фонда. Что sustainability (устойчивое развитие) понимается, как передача аутрич работников со шприцами и презервативами в СПИД центры или как обязать клиентов заместительной терапии платить по пятьдесят долларов в месяц за метадон, которые стоит от силы десять. И что, в принципе, наши власти не очень хотят платить за то, чтобы наркоманы жили долго и счастливо. У нас власти скорее заплатили бы за то, чтобы наркоманы вообще бы не жили. Если честно. И власти Ямайки, как выяснилось, тоже не хотят платить за здоровье геев. И если, опять-таки, честно, то ребята с Ямайки не особо рассчитывают, что это изменится в ближайшие пару лет. А уж насчет трансгендеров и подавно. И, если честно, не только на Ямайке.
С этой честности и начинается адвокация. С признания того, как оно на самом деле. Даже если неловко признавать, что да, мы занимались адвокацией, но нам пока что не удалось добыть денег на приличные программы профилактики ВИЧ. Да и с лечением, в общем, тоже пока не особо хорошо.
Адвокация – это когда задаешь вопросы в лоб. У вас точно денег нет на поддержку программ для key pops в странах со среднем уровнем дохода? Вы это уже решили или все же обсудим?
Адвокация – это открыто не согласиться с теми, у кого есть ресурсы и есть власть эти ресурсы распределять. Потому что если мы в Женеве, Вене и Вашингтоне не скажем, что наш регион пока что не готов перейти на государственное финансирование программ снижения вреда, то, действительно, зачем тогда на эти встречи ездить.
Адвокация – это предложить план Б. Показать, сколько именно надо денег на профилактику, показать, сколько из этого реально покроет госбюджет в ближайшие два года и сколько нам не хватает. И спросить у PEPFAR, у Глобального фонда, у тех же голландцев с англичанами, которых мы давно не видели – а вы не могли бы выделить снижение вреда в странах со среднем уровнем дохода как приоритет для вашего финансирования? То есть, фактически, сделать то, чего вы ждете от наших правительств? Подать пример?
Надеюсь, что здесь работает та же логика Прохазки и ди Клементе, что и в консультировании по ВИЧ – сначала информация, потом обдумывание, потом уже изменение поведения. Наше дело – дать странам-донорам информацию. Пусть думают. Может, план Б не так уж и плох. Может, получится не обрывать поддержку для key pops в странах, где государственная машина работает на их уничтожение.
А адвокацию за национальное финансирование мы продолжим. Изо всех наших сил. Пока они еще есть.
ИСТОЧНИК
