“Отсутствие сутенеров превратило Питер во всероссийский отстойник… молоденькие девочки со всей России и СНГ едут вначале в Москву. Через несколько лет они там спиваются, подсаживаются на героин, заражаются сифилисом, ВИЧ и гепатитами. И тогда сутенеры их просто выгоняют. Затем весь этот отбракованный материал в массовом порядке мигрирует в Питер”, – Ирина, лидер благотворительной общественной организации “Содействие”.
Некоммерческое партнерство “Эсверо”, специализирующееся на профилактике СПИДа и наркомании, организовало для прессы поездку в Санкт-Петербург – одно из немногих мест в нашей стране, где общественным организациям разрешают обмен шприцев и раздачу презервативов.
Впрочем, знакомство с Питером решено было начать не с проституток, а с Литейного, 4. Согласно легендарному сериалу, на Литейном сидят легендарные менты. Однако выяснилось, что никакие менты здесь никогда не сидели, а сидели Путин, Патрушев и Бортников, так как в здании на Литейном, 4 всю жизнь располагалось Ленинградское КГБ, а впоследствии – ФСБ. Монументальное сталинское здание – памятник империи. Это вам не доходный дом на Лубянке, построенный в конце XIX века.
“Мальчики едут из Питера в Москву, а девочки, наоборот, из Москвы в Питер”, – объясняет мне здешний активист-общественник Ирочка Маслова. Ирочке уже 47 лет, но выглядит она еще ничего себе. До 35 лет работала учительницей в школе, а потом решила – хватит нищенствовать! И ушла на панель. Через два года стала администратором, затем “подняла” восемь борделей. “Одним словом, если с работы выгонят – имей в виду, начать карьеру в Питере никогда не поздно”, – обнадеживает Ирочка.
В Германии, согласно статистике, средний возраст проститутки – 36 лет. По этому показателю Питер уже догоняет европейские стандарты. В отличие от Москвы, где основной контингент – румяные 20-летние рязанские девицы.
“Все очень просто, – объясняет Ирочка. – В Питере, в отличие от Москвы, нет сутенеров. Во всяком случае, их нет на улицах. Это в Москве у вас: “Девочки, стройся! Клиент приехал!”. У нас в Питере девочки работают на себя, а не на хозяина”.
Отсутствие сутенеров превратило Питер во всероссийский отстойник. Вот что рассказала мне Ирочка: молоденькие девочки со всей России и СНГ едут вначале в Москву. Через несколько лет они там спиваются, подсаживаются на героин, заражаются сифилисом, ВИЧ и гепатитами. И тогда сутенеры их просто выгоняют. Затем весь этот отбракованный материал в массовом порядке мигрирует в Питер.
По словам Ирочки, которая не так давно решила бросить “профессию” и организовала благотворительную общественную организацию “Содействие”, в северной столице работают приблизительно 2,5 тысячи уличных проституток и 500 салонов, каждый салон платит полиции 500-800 евро в месяц. Всего шесть лет назад ВИЧ-инфицированных среди салонных проституток было 0,5%, сейчас – 15%. Среди уличных эта цифра в Питере доходит до 90%. Зато с уличными – реальный быстрый секс, тогда как в салоне – в основном никакой не секс, а одни разговоры. “Наши девочки очень ловко умеют разводить клиента на разговоры”, – хвалится Ирочка. Хотя чего тут хвалиться? Плакать надо, что у нас в стране никто не любит работать.
Ирочка вместе с другими активистками “Содействия” приходит в салоны и рассказывает работницам, что разговаривать с клиентом надо о СПИДе. “Мы раздаем девочкам такие вот женские презервативы, – объясняет мне Ирочка, раскатывая здоровенный презерватив. – Они в России не сертифицированы. У них один недостаток – они смешно хлюпают. Ну, а мальчики – они же как дети! Готовы за такой презерватив выложить еще тысячу плюс к тем двум, которые они платят за час”.
После знакомства с Ирочкой мы отправились по уличным КРС на специальном автобусе организации “Гуманитарное действие”. “КРС” – это вовсе не крупный рогатый скот, как принято считать у нормальных людей. Это коммерческие секс-работницы. Неужели есть еще и некоммерческие?
Отправились мы прямо днем – по ночам в Питере на улицах девочки не работают. Потому как сутенеров у них нет, а полиция, которой приходится отстегивать по 500 рублей за смену, совершенно их никак не охраняет, только деньги берет.
В автобусе ездят два человека: водитель Олег и врач Анжела. “Это я в обычной жизни врач, а здесь – аутрич-работник”, – уточняет Анжела. Потому как по нашим дурацким российским законам она не может абсолютно ничего – ни назначить лекарства, ни поставить диагноз. Может только выдать благотворительный набор – шприцы, презервативы, смазку и салфетки для интимной гигиены. И то это разрешено только здесь, в Питере, в порядке исключения – в той же Москве благотворителей гоняет наркоконтроль, называя их деятельность пропагандой наркотиков.
Только какая уж тут пропаганда? Героин в России традиционно делится на “красный” и “черный”. “Черный” – привезенный нелегально. “Красный” поставляется при активном участии правоохранительных структур. Питер, по словам руководителей “Гуманитарного действия”, – город “красного” героина.
Рейд наш по уличным “точкам” проходил довольно бодро. Секс-работницы запрыгивали в автобус толпами. Вид у них был, скажу я вам… Несмотря на жару, девочки были в кофтах с длинными рукавами, толстых колготках, бабушкиных носках и розовых резиновых шлепанцах, в которых обычная дама не то что на панель, но и в баню-то пойдет только в том случае, если никто не видит.
Сквозь толстые колготки проглядывали синие ноги, изъеденные язвами, почти сплошь покрытые болячками и синяками. Некоторые девочки поражали обширными лысинами. “Сифилис”, – объяснила врач Анжела.
Цены на всю эту красоту были немаленькие, причем у всех одинаковые: пятьсот рэ оральный секс, тысяча – вагинальный.
Особенно удивила меня лысая девочка Алена. На героине Алена уже десятый год. Сифилис она не лечит, потому что хорошие импортные препараты, которые надо колоть раз в неделю, в аптеках почему-то не купишь. Плохие отечественные надо колоть каждые три часа, а на это у Алены времени нет. Остается одно – записываться к анонимному платному венерологу. На этом и построена вся система, потому и нет хороших препаратов в свободной продаже, объясняет мне Анжела.
Только вот у таких, как Алена, денег на лечение у венеролога нет. Даже на питание денег нет, на шприцы за два рубля денег нет – и это при том, что зарплаты у здешних секс-работниц немаленькие, 30-50 тысяч, а у кого-то – и под 100 тысяч рублей в месяц. Все свои доходы девочки тратят на героин. Но и на героин не хватает: “Вот и ходим почти что в состоянии ломки”, – говорит мне Наташа, бывшая операционная медсестра.
Непрезентабельный внешний вид самих девочек нисколько не смущает. “На каждый грибок найдется свой грибник” – вот любимая поговорка питерских. Хотя, глядя на них, грибок ассоциируется, скорее, с венерическим диспансером.
“Олег, скажи мне, зачем это мужикам? Зачем?” – спрашиваю я у нашего водителя, все больше осознавая, что мне питерских клиентов умом, конечно, не понять и никаким аршином не измерить.
“Я и сам удивляюсь, – признается Олег. – Останавливается “Круизер” за миллион долларов, выходит оттуда перец и снимает такую вот “синюю” девочку с гонореей, потому что в салоне долго и там разговоры. А тут быстро. Можно три раза в день – до работы, в обед и по дороге домой, к любимой жене и детям. Привозит им сифилис, но зато при этом ставит галочку, что у него уже было 550 женщин, или 1250.”
Наконец, в автобус залезает первая (и последняя) красивая проститутка.
“Вы, может, не наркоманка?” – спрашиваю я.
“Наркоманка с 1999 года!” – бодро отвечает красавица.
“Может, вы СПИДом не больны?” – уточняю я.
“Не СПИДом, а ВИЧ. СПИД – это 4-я стадия. А у меня пока 2-я”.
“Как же вам удается так хорошо выглядеть?” – не унимаюсь я, глядя на совершенно чистые открытые руки.
“А я в пах колюсь!” – гордо сообщает красавица.
И удаляется с подарочным набором.
“А почему другие в пах не колются?” – задаю я Олегу глупый вопрос, вспоминая закрытые пиджаками руки и синюшные ноги в черных толстых колготках.
“Потому что наркоманы говорят: “Вскрыл пах – вскрыл крышку гроба”, – объясняет Олег. А потом, пожалев меня, сообщает: “Ладно, поехали, отвезу тебя на элитное место”.
И мы едем. Мимо Литейного, 4 с черными окнами, мимо жиденьких стаек иностранцев. Едем по городу, где нет уже больше Путина с Бортниковым, а есть только синюшные КРС, да еще некоторые другие достопримечательности.
“Приехали!” – радостно объявляет Олег, когда мы, наконец, останавливаемся с самом элитном уличном питерском месте.
“Врачи приехали!!!” – кричат девочки, штурмом беря наш автобус.
“А сладенькое есть?” – интересуются у Анжелы.
“Нету”, – говорит Анжела.
“А как же презервативы с клубникой из той вон коробки?” – спрашиваю я.
“Они не презервативы с клубникой, они сгущенку требуют”, – поясняет мне Анжела.
Оказывается, иногда, по заказу западных организаций, в автобусе проводят анонимное анкетирование, и за участие в опросе дают банку сгущенки. Вопросы такие: больны ли вы ВИЧ, сифилисом, как давно и т.д. Так вот, согласно опросам, ВИЧ-положительных среди “девочек” – 90%, почти 100% – героинщицы.
Так что правильно мальчики едут из Питера в Москву. В Питере, скажу я вам, делать нечего.
Аделаида СИГИДА
utro.ru
