В названии выставки, проходящей в музее Wellcome Collection, упрятана ироническая насмешка: High Society – можно понимать и как “высший свет”, и как “забалдевшее общество”, а о том, что оно именно таким и является, причем, отнюдь не только последние 50 лет, говорит здесь многое.
Всевозможные курительные трубки со всего мира, пучок популярной в Йемене жевательной травы кат, набор для инъекций, капсулы с опием из Китая, листья коки из Колумбии, капсулы амилнитрита двухсотлетней давности из Лондона, бокал вина наших дней, кактус пейотль, стаканчик кофе, коробочка для хранения бетеля 19 века из Шри-Ланки, пиала с острова Самоа для принятия кавы, бутылочка ядовито-зеленого абсента, австралийский психостимулятор питури и наконец простая пачка сигарет – всеми этими предметами уставлена самая первая витрина выставки. Видимо, чтобы сразу наглядно показать, что нет на Земле общества, свободного от дурмана.
“Забалдевшее” общество
“Если посмотреть на разные страны мира и на разные периоды истории, то очень трудно будет не обнаружить там какое-нибудь одурманивающее вещество, – говорит куратор выставки Майк Джей, являющийся также автором сопутствующей книги. – Эти, влияющие на сознание и настроение субстанции – часть человеческой культуры. Но мы не думаем о них как о наркотиках, по крайней мере о тех, которыми мы пользуемся в нашей стране – чай, кофе, алкоголь.
“Это ведь очень помогает общению – совместно “отравиться”, так сказать, – продолжает Джей. – Так что на Самоа, например, принято, чтобы семьи собирались вместе или даже представители разных племен, и распивали каву. Это как трубка мира у индейцев – если ты разделил эту трубку с кем-то, значит, ты с ним теперь друг”.
О пользе подобных дурманных снадобий рассказывает старинный монастырский манускрипт 11 века из Англии, а кувшинчик для хранения опия возрастом в три с половиной тысячи лет, сделанный на Кипре, но найденный на территории Израиля, свидетельствует, как подтверждают британские археологи, о том, что использовался он исключительно по назначению.
А есть вещи и постарше, как, например, клинописная вавилонская дощечка VI века до н.э., где описывается растение “гуннабу” (как полагают ученые – каннабис), которое использовалось в качестве медикаментозного средства от гинекологических расстройств. Рядом с ней – ассирийская клинопись, где упоминается растение “азалу, помогающее забыть тревоги”, а также лечащее паралич и слабость.
Но, пожалуй, больше чем древняя клинопись удивляют сравнительно недавние – начала ХХ века – склянки с детской героиновой микстурой от кашля, эликсир с диаморфином и прочие расхожие препараты, продававшиеся свободно в британских аптеках до принятия в 1920 году закона о сильнодействующих лекарственных средствах.
Расхожая валюта
Индийцам на опиумных плантациях британцы платили ваучерами, а не деньгами, чтобы сохранять свой контроль
В ХIX веке торговля опиумом стала одним из ключевых факторов, способствовавших мощи Британской империи.
По словам Майка Джея, в Британии в то время опиум был разрешен, в любой аптеке можно было купить настойку, но в Китае император запретил его использование: “Однако у Китая имелся другой наркотик, к которому пристрастились англичане – чай, и в те годы чай поставлялся только из Китая. Британцы закупали его в огромных количествах, стоил он очень дорого и надо было как-то все это финансировать. И тогда британские торговцы стали ввозить в Китай контрабандный опиум, который в промышленных масштабах выращивался в Индии, в Калькутте, и этот процесс мы видим здесь на литографиях”, – поясняет куратор.
Склад фабрики по производству опиума
Эту незаконную торговлю активно поддерживали британские политики, заявлявшие, что китайский запрет на опиум – это незаконный барьер для свободной торговли.
Тут же, в тему, сделанная не без издевки инсталляция китайского художника Хуана Йон Пина: на боку лежит огромная, выкрашенная серебристой краской фигура лорда Палмерстона, тогдашнего министра иностранных дел, активно поощрявшего опиумную контрабанду в Китай, а возле него, длиной на ползала, опиумная трубка.
Рядом, в разделе “Из аптеки – в лабораторию”, все стены увешаны литографиями, акварелями и рисунками, изображающими опиумные притоны и колосящиеся маки, здесь же номера журнала “Круглый год” от 1870 года, где печатался диккенсовский роман “Тайна Эдвина Друда”, познакомивший широкого читателя с существовавшими в лондонском Ист-Энде на тот момент опиумными притонами, куда захаживал один из героев романа.
“Откусишь с этого боку – станешь больше…”
Литературных свидетельств наркотических опытов, явных или зашифрованных, немало. Тут, естественно, и знаменитая “Исповедь англичанина-опиомана” Томаса де Куинси, в которой он подробно описывает удовольствия и страдания, причиняемые этой субстанцией, к которой он пристрастился в 19-летнем возрасте, пытаясь утихомирить лицевую невралгию; и рукописный фрагмент поэмы “Кубла Хан” Сэмюэля Кольриджа, также всю жизнь потреблявшего опиумную настойку. В предисловии к поэме Кольридж говорит, что написал ее, очнувшись от опийного забытья.
Историки полагают, что идея с галлюциногенным грибом, от которого откусывает Алиса, чтобы уменьшиться или увеличиться, могла придти к Люису Кэроллу после прочтения популярной в те годы книги английского ботаника и миколога Мордехая Кука “Семь сонных сестер”, где описываются семь известных наркотических субстанций и их воздействие на восприятие и рассказывается о том, как у сибирских шаманов, которые едят мухоморы, меняется восприятие: большие предметы им кажутся маленькими, маленькие – большими.
Кстати, в самой первой повести о Шерлоке Холмсе “Знак четырех” (эта книга тоже тут присутствует) знаменитый сыщик балуется на досуге не только кокаином, но и морфием, утверждая, что только так он может достичь интеллектуальных высот.
Однако к концу XIX века, когда общественное мнение настроилось против кокаина, Конан-Дойль под чутким руководством доктора Ватсона ослабил зависимость своего героя от стимулянтов.
Под воздействием
Стремительное развитие медицины в XIX веке подарило человечеству много новых наркотических веществ, открытых врачами и учеными в ходе экспериментов.
Медицинская марихуана, производившаяся компанией “Parke, Davis and Co” (Детройт, США)
Зачастую, как в случае с сэром Хамфри Дейви, проводившим исследования c веселящим газом, научные наблюдения совмещались с личным удовольствием и времяпрепровождением.
Если воздействие лечебных средств можно протестировать на животных и понаблюдать за их поведением, то впечатления от препаратов, влияющих на сознание, можно услышать только от людей, которые их испробовали на себе. Именно подобным экспериментам с наркотическими веществами, которые многие выдающиеся личности, не всегда имевшие отношение к медицине, проводили на себе, посвящен зал Self-Experimеntation.
Тут рисунок, сделанный в студенчестве под воздействием гашиша выдающимся французским неврологом Жаном-Мартеном Шарко, изобретателем знаменитого душа.
По соседству брошюра Uber Coca, в которой другой знаменитый психиатр – Зигмунд Фрейд, не распознавший потенциальной опасности кокаина, вырабатывающего привыкание, пишет: “Совершенно никакой потребности в дальнейшем приеме кокаина не вырабатывается после первого и даже после неоднократного его употребления”.
О том, что многие наркотики в те годы считались полезными, свидетельствуют и наблюдения французского психиатра Жака-Жозефа Моро де Тура, который во время своей трехлетней поездки в арабские страны обратил внимание на популярность гашиша и при этом относительно небольшое число душевнобольных.
Вернувшись, он опубликовал свои заметки, в которых рекомендовал использовать гашиш самим врачам для погружений в искусственное безумие, чтобы лучше понять своих пациентов.
Новые добровольцы
Вторая половина ХХ века добавила в мировую копилку экспериментаторов, в основном из числа рок-музыкантов, стремившихся подстегнуть воображение и расширить границы собственного сознания.
Именно в те годы два гарвардских психолога – Тимоти Лири и Ричард Алперт – выпустили нечто вроде “руководства” к применению ЛСД – “Психоделические опыты”. Они полагали, что ЛСД является “священной субстанцией”, способной привести к духовному откровению.
Лири, в свою очередь, как и Джон Леннон, попал под воздействие “предсказаний” Олдоса Хаксли, о том, что ЛСД наконец-то донесет до широких масс мистические переживания, сходные с религиозными.
Сам Хаксли широко экспериментировал с мескалином и ЛСД и описал все свои психоделические переживания в присутствующей на выставке книге “Двери восприятия”, где он свидетельствует:”Визуальные впечатления многократно усиливаются и глаз получает утраченную детскую наивность”.
Кардинальная идея была в полном растворении своего “эго” в беспредельности универсума, куда с охотой кинулись рок-звезды, начав совершать регулярные “поездки” в вечность, и некоторые из них так и не вернулись.
Световая психоделия
Первая световая психоделия Джошуа Уайта проигрывалась в стенах Fillmore East theatre в Нью-Йорке
На выставке я встретила легендарного Джошуа Уайта, прославившегося в 60-е годы своими световыми психоделическими шоу, которые сопровождали выступления The Who, The Doors, Jefferson Airplane, Дженис Джоплин и Джимми Хендрикса.
По заказу устроителей Уайт совместно с художником Сефом Керби соорудил в одном из залом мини-светоустановку, чтобы воссоздать атмосферу тех лет.
“Это было интересное время в Америке – 60-е годы, потому что существовала потребность в визуальном возбуждении, людям хотелось смотреть на что-то интересное, – вспоминает Джошуа. – Жизнь была визуально скучна, как в России. Я был в Москве в 1991 году и запомнил, какие душевные там были люди и как темно все вокруг было: заходишь в комнату, а там одна лампочка горит под потолком. Так что в Америке в 50-е годы было точно также. Идешь на рок-концерт, а там черный занавес и один всего прожектор. Зрители, конечно, хотели большего, так и родились световые шоу”.
Постоянно меняющийся световой калейдоскоп, как и объем и разнообразие выставки в целом, поражают воображение, и одного похода явно мало, чтобы вместить хотя бы часть представленной здесь информации – в кино, иллюстрациях, книгах, звуке, цвете.
Интерес тоже совершенно очевиден: народу – почти как в Лувре у Джоконды, и каждый выходит столь же ошарашенный: столько об этом слышал, может даже пробовал, а оказывается, вот оно все как!
Меня поразили три колоссальных рисунка паутины, сплетенной пауками под воздействием бензедрина, марихуаны и кофеина во время эксперимента НАСА в 1993 году: если две первые паутины еще как-то напоминают паучью сеть – с центром и расходящимися лучами и концентрическими кругами, то третья, “кофеиновая” – это полный бред.
Пауков не спросишь, что они испытали, приняв наркотик
Мораль? Но я не герцогиня из “Алисы в Зазеркалье”, я так и не смогла вынести с выставки какую-то мораль, но на всякий случай не пошла пить кофе в прилегающее с музеем кафе.
Катерина Архарова
Корреспондент “Пятого этажа”
