Девочка на приход

Между такими девчонками и хоккеистами есть два глобальных сходства. И те, и другие такими не рождаются, а становятся – это первое. И те, и другие основное время своей жизни тратят на спорт – это второе. Поскольку хоккеисты меня совсем не интересуют, то дальше я буду только про девок рассказывать. 

Последнее лишь поясню – для хоккеиста спортом является беганье на коньках за шайбой, а для девочки на приход – отсасывание у только что втершегося мужика

 

Лучше всего, если их несколько, а вас меньше, чем их. С винта бабам башню сносит так, что они ради @бли готовы вообще про все забыть. Если это не так – значит попалась особь, которую девкой на приход назвать нельзя. Скорее всего, это винтовая девочка, видящая в растворе многоярусную субстанцию, состоящую не только из прихода и секса, но и еще из кучи разных векторов, включая тягу, креативный отходняк и множество иных заморочек. Можно, например, прибрать квартиру, приготовить ужин, выбить ковер, помыть окна с посудой, парутройку раз между этими делами перепихнуться – и при этом не устать ни капельки. С такими ушлыми и знающими тетками на приходе ловить особенно нечего. Это уже потом – спустя какое­то время, приходит понимание того, что с такими женщинами винтиться намного круче, поскольку они способны удерживать в равновесии хоть каком­то не только свою собственную крышу, но и ставить на место крышетеки окружающих лохов, перебравших по незнанке с дозняком и расплачивающихся на выходе из взвинченности недетскими побочками. Но понимание такое приходит далеко не ко всем. Однажды подвиснув на сексе, тяжело соскочить с темы. Думаю, не ошибусь, если скажу так – почти все винтящиеся поддельными суррогатами мальчики и мужи мечтают, чтоб у них на приходе отсосала девка. А лучше, чтоб еще и не одна. Так уж устроен этот чертов винт – до понимания его сути можно и не дорасти, заблудившись в бесконечных коридорах собственных комплексов, общественных запретов, эти комплексы усиливающих, и кожвендиспансеров.

Девку на приход наметанный глаз видит за версту. При слове «винт» она обязательно оживляется и начинает кокетничать или проявлять интерес как­нить по иному. В ее лице появляется нечто совершенно блядское – до такой степени, что кажется, будто она вот­вот вцепится тебе в член. Если на вопрос «хочешь ли ты винтануться?», она отвечает «да, очень» значит тебе улыбнулась удача, и ты на верном пути. Такую даже уговаривать, скорее всего, не потребуется. Такие сами после инъекции раздвигают ноги и просят, чтоб им засадили. Они часто очень позволяют делать с собой все, что угодно, кайфуя от того, что с ними обращаются, как с конченными шлюхами. Иногда это бывают семейные дамы лет от двадцати до тридцати с маленькими детьми, которые остаются дома под присмотром бедолаг­мужей, не способных, скорее всего, даже вообразить то, что вытворяют их благоверные вторые половины, слинивающие пару раз в месяц из дома под каким­нить очень даже лепым и казистым предлогом. На месте женихов, я бы обязательно спрашивал будущих жен – «винтилась ли ты в жизни, Дездемона»? Если винтилась, значит ее надо будет все последующие годы трахать что есть мочи, иначе обязательно попрется за любимым экстримом, вкус к которому достаточно почувствовать хоть разок единственный, на сторону. Если скажет, что не винтилась, то ведь может и сбрехать. Если способен обманывать ты – значит могут врать и тебе.

Лучше, чем Баян Ширянов, никто пока винтовых и приходных девиц не описал. Если вдруг тебя, мой начинающий нарик, которого и нариком­то пока называть как­то неловко, заинтересуют подробности винтового секса – почитай книги этого писателя. И прежде, чем восторгаться их содержанием и крутизной, представь себе, что все, происходящее на страницах Баяновской литературы – происходит лично с тобой. Не с лирическим героем, а именно с тобой, мой розовый ангелочек. Представь себе, что это именно тебя трахают в задницу, что это именно ты средь бела дня видишь в кустах е…ущихся на шестах эквилибристов, что это именно ты, протрезвев, обнаруживаешь рядом с собой не красавицу, какая померещилась тебе после вмазки, а пожилую леди. Оно так и бывает порой. Не со всеми, правда. Но разве ты можешь быть уверен, что именно с тобой этого не случится. Примеров ведь – хоть отбавляй.

Году примерно в 1994м, кажется, по зиме (холодно было точно) мы ехали в машине по Ленинградскому шоссе. Нас было четверо, и на всех имелось что­то порядка двадцати кубов. Тогда мы все торчали нерегулярно, и такое кол­во раствора, в принципе, было ни к чему. Я никогда не любил секс с проститутками. Мне их всегда было жаль, и не получалось кайфовать с бабой, которая видела во мне средство обогащения, а не сексуального партнера. Но мои товарищи славились несколько иными взглядами. Имея на кармане столько винта и проезжая мимо рядов недорогих, относительно наших тогдашних нехилых доходов, блядей, ребятишки решили прихватить одну с собой. Я сразу же отказался вступать в долю, и они разобрались на троих. Девку купили симпатичную и понимающую, куда и зачем она прется. Глядя на четверых героевлюбовников (включая меня), она нетерпеливо ерзала, явно предвкушая будущие удовольствия, которые еще и денег принесут.

Попав на хату, она тут же потребовала свои два куба. Мой приятель Сашка выбрал почемуто в пятикубовый баян ее дозняк, и удалился с ней в одну из пустовавших комнат. Вернулся он быстро – тоже очень хотел ведь втетениться. На вопрос, зачем он поставил нашу даму пятикубовым шприцем, он ответил вполне здраво – «от крупных иголок дырки заживают быстрее». Какоето время мы выбирали, потом ставились, потом приходовались… Гдето час спустя, мы снова встретились на кухне. Не было лишь нашей девахи. Я предположил, что с ней может что­то произойти, но Сашка успокоил меня, сознавшись в том, что втер ее четырьмя кубиками. Мы тогда, помню, все тут же ломанулись в комнату, где лежала эта телка. Включили свет и увидели совершенно голую девушку с раздвинутыми ногами, которая, не раскрывая глаз, простонала: «Дайте мне хоть пососать». У меня тогда голова закружилась, и я, как ошпаренный кипятком, выскочил из квартиры, а мои сотоварищи спокойно драли ее больше суток подряд, периодически спрыскивая раствором свой и ее темперамент. Это была, ИМХО, настоящая девочка на приход. Они после не раз ее покупали.

И все бы ничего, если бы не один эпизод, приключившийся следующим после описываемой выше зимы летом. Многое мне объяснило то, что я сейчас вспоминаю.

Итак, пресловутым летом я как­то зашел по делу в туже квартиру, где происходили периодические наши марафоны, начавшие уже носить не только ритуальный характер, но и вполне осмысленный наркоманский оттенок – вмазка ради вмазки. Очень хорошо помню свою тогдашнюю философию. Я никогда не стану наркоманом хотя бы уже потому, что употребляю наркотики несколько лет, и до сих пор держу руку на пульсе. Очень распространенная обманка, затянувшая петлю не на одном горле.

С того зимнего случая вся компания была в сборе и трезвой чуть ли не впервые. Когда встречались полным составом, то обязательно или бухали, или винтились. В доме гостила незнакомая мне девчонка – улыбчивая самка­послешкольница с блядским огоньком в глазах. Ее определенно радовало такое количество заботливых и дорого одетых ухажеров. Как вышло, что девушка оказалась с одним из нас наедине в спальне, я, честно говоря, не знаю, поскольку за всеми этими беспорядочными совокуплениями моих товарищей никогда не следил. Что они там делали – тоже, само собой, не интересно. Постепенно с кухни в спальню переместились все, кроме меня. Поскучав какое­то время, я все­таки поперся взглянуть, что же там происходит. Войдя в комнату, я обнаружил стоящую на коленях, одетую и совершенно зареванную девушку, вокруг которой сгрудились мои три товарища, у каждого из которых были приспущены штаны.

Ты прикинь, сказал мне один из них. – У этой сучки месячные.

После этой истории я несколько лет не заходил в ту квартиру. Потом сидел. И лишь после освобождения стал опять туда наведываться – с головой уже нырнув в винтовое варево.

На сегодняшний день из нас четверых я один остался в обойме. Один из нас сейчас мотает девять лет. У него гепатит и ВИЧ, и, скорее всего, он на волю больше не выйдет. Второй сошел с ума, когда годы спустя снимался с героина метадоном. Он так и не вернулся к людям. Пока я наезжал в ту местность, о которой сейчас рассказываю, иногда встречал его на улице – он гулял с собакой, и никого не узнавал, тупо улыбаясь лужам и деревьям. Третий мой корефан отсидел четверину, и теперь совсем плох. Сифилис, пожалуй, самое незначительное, что с ним случилось. Круг общения этого моего товарища замкнулся на таких же, как он, безвременно состарившихся торчках. Я иногда заезжал к нему первое время после соскока с системы, но почти всегда не выдерживал и вмазывался его продуктом, который был довольно плох, чтобы им втираться и после не сожалеть о содеянном, зомбируя по ночным или утренним улицам в полных непонятках.

Так вот, мой здоровенький пока мальчуган, запомни еще одну аксиому – за все приходится платить. Если я тебе скажу, что бесплатный сыр только в мышеловке – я тебе не скажу ничего. Вступая на путь винтоварения, ты неизбежно становишься героем тех историй, которые только что прочитал. Ты даже можешь не успеть понять, что меняешься – так иногда быстро происходит мутация. Представь себе человека, бьющего до обморока не желающую ему отдаться малолетку только за то, что у нее менструха. А теперь представь на месте этого человека себя. Так оно и будет, скорее всего. Хотя бы один разок, но будет что­нить в этаком духе. А знаешь ли ты, как подобные истории меняют личность, что они делают с тем, кому потом годами снится это зареванное личико ни в чем не провинившейся девочки? А способен ли ты представить себе, как сильно изменится после такого та самая зареванная девочка? Не знаю, к счастью или к сожалению, но многие, находящиеся в глухом торче люди, даже не пытаются думать о подобном. Они просто действуют – и живут дальше, сполна получая от ебучей сукижитухи за каждый неверный шаг.

(c) форум narkonet.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *